Оружие для охоты у индейцев. Военное дело индейцев северной америки
159Дорогие друзья, сам давно интересуюсь этой темой и решил создать темку по индейцам Северной Америки.
Начнем с дубинок так как именно от них пошли томагавки или по алгонкинский "томахоак" (Алогнкины это такие дядьки индейцы из Северо востока США к границе с Канадой)))привет от Фенимора Купера.
Согласно описаниям различных племен индейцев начала XIX века, мужчина-воин редко появлялся на людях без оружия даже в собственной деревне в мирное время. Основными в арсенале индейцев по-прежнему оставались луки, стрелы, ножи, топоры и даже боевые деревянные дубины или каменные палицы. Например, воина племени сиу нельзя было считать полностью экипированным, если у него на поясе не висела боевая каменная палица. И это несмотря на то, что со времен первого знакомства с огнестрельным оружием прошло почти двести лет.
В XIX веке по сравнению с XVII ружья стали доступнее для индейцев, но все еще воспринимались как роскошь. Вместе с тем, зачастую времени на перезарядку ружья (с кремневым замком) непосредственно в бою не хватало, поэтому индейцы привычным им способом хватались за дуло и использовали приклады в качестве ударной поверхности. Это, как считается, и способствовало распространению деревянных дубин так называемой прикладовидной формы среди многих индейских племен.
Индейцы, особенно степные, обладали огромным разнообразием боевых дубин и палиц, которые естественно состояли на их вооружении еще задолго до высадки первых европейских поселенцев в начале XVII века. Так, например, каменные палицы (вместе с тем очень похожие на булаву) представляли собой достаточно простое оружие: камень, чем-то похожий на заостренное с обеих сторон яйцо, крепился к уже обтянутому кожей древку при помощи петли все из той же сыромятной кожи, которая высохнув, обеспечивала крепость всей конструкции. Рукоять при этом специально делалась из эластичного дерева, поэтому при ударе не ломалась.
Сам камень по размерам был не очень большим: длиной в среднем 10−12 см при ширине от до 7,5, а с рукоятью вместе такая палица в целом была от 60 до 90 см в длину. При этом вес камня мог достигать 4 фунтов (чуть более полутора килограмм), а у некоторых племен - например, обитавших на севере Великих равнин ассинибойнов - и всех пяти (приблизительно 2,5 кг), то есть был достаточно тяжелым.
На рукоятке иногда проделывали отверстие, куда продевали кожаный шнурок так, чтобы получилась петля - своего рода темляк, который воин надевал на кисть, что страховало оружие от выпадения из руки. Даже такое, казалось бы, простое оружие индейцы всегда украшали. В ход шли перья, иглы дикобразов, хвосты бизонов, коров или лошадей. Такими палицами пользовались и сиу, и шайены, и черноногие, причем последние не отказались от них и в 70-е годы XIX века, когда, казалось бы, все остальные посчитали оружие устаревшим и в полной мере отказались от палиц в пользу метательных топориков томагавков и ружей.
Другие племена индейцев, обитавших в местах соприкосновения Равнин и лесов, такие, как омахи и арикары, использовали оружие, как минимум, внешне гораздо более грозное. В их арсенале одним из основных орудий для ближнего боя была деревянная дубина с вырезанным в ней шарообразным набалдашником.
Такое оружие было в меру тяжелое для того, чтобы нанести серьезный удар, например, по голове противника. По словам исследователя быта и в частности вооружения индейцев Ю. Стукалина («Военное дело индейцев Дикого Запада), современники омахи утверждали, что этой дубиной можно было «вышибить из человека мозги. Омахи изготавливали ее из корня ясеня, а над самим деревянным шаром вырезали изображение какого-нибудь тотемного животного, например, ласки. А вот у воина племени арикаров подобное же оружие, согласно свидетельствам шотландского натуралиста Джона Бреэдбери, который участвовал в составе торговой экспедиции Тихоокеанской пушной кампании 1811 года, было усовершенствовано лезвием ножа длиной от 12 до 15 см, которая торчало прямо из деревянного круглого набалдашника, причем сам он был полый, а внутри него находились куски металла, которые должно быть звенели при размахивании оружием, что, по всей вероятности, должно было создавать дополнительный эффект устрашения при нападении.
Однако одной из самых популярных боевых палиц, которая получила большое распространение среди многих племен индейцев, причем не только на Равнинах, считается прикладовидная дубина (согласно Ю. Стукалину, племя понков, обитавшее на территории юго-восточных лесов, взяло на вооружение эту дубину еще до XIX века). Вспомните фильм «Последний из могикан» Майкла Манна: в финальной сцене Чингачгук расправляется с индейцем племени гуронов Магуа как раз с помощью этого оружия. Прикладовидная дубина, по-английски - gun stock war club, имела форму ружья, а его ударная поверхность по форме напоминает приклад, оттуда и название. К ней под прямым углом, там, где у ружья должен находиться спусковой механизм, был приделан нож или наконечник копья от 10 до 15 см длинной, однако количество ножей могло варьироваться. Помимо самих клинков устрашающий вид оружию придавали украшениями из гвоздей с большими шляпками. Интересно, что несмотря на то, что в XIX веке индейцы уже в большей степени могли позволить себе приобрести настоящее ружье (за него теперь можно было отдать всего лишь 20 бобровых шкурок в то время, как в XVII веке индеец должен был отдать кипу мехов чуть ли не высотой с само ружье), прикладовидные дубины только набирали оборот особенно в период 1860-1880 годов.
Индейцы, особенно степные, обладали огромным разнообразием боевых дубин и палиц, которые естественно состояли на их вооружении еще задолго до высадки первых европейских поселенцев в начале XVII века. Так, например, каменные палицы (вместе с тем очень похожие на булаву) представляли собой достаточно простое оружие: камень, чем-то похожий на заостренное с обеих сторон яйцо, крепился к уже обтянутому кожей древку при помощи петли все из той же сыромятной кожи, которая высохнув, обеспечивала крепость всей конструкции. Рукоять при этом специально делалась из эластичного дерева, поэтому при ударе не ломалась.
Индеец с каменной палицей
Сам камень по размерам был не очень большим: длиной в среднем 10−12 см при ширине от до 7,5, а с рукоятью вместе такая палица в целом была от 60 до 90 см в длину. При этом вес камня мог достигать 4 фунтов (чуть более полутора килограмм), а у некоторых племен — например, обитавших на севере Великих равнин ассинибойнов — и всех пяти (приблизительно 2,5 кг), то есть был достаточно тяжелым.
Индейцы обладали огромным разнообразием боевых дубин и палиц
На рукоятке иногда проделывали отверстие, куда продевали кожаный шнурок так, чтобы получилась петля — своего рода темляк, который воин надевал на кисть, что страховало оружие от выпадения из руки. Даже такое, казалось бы, простое оружие индейцы всегда украшали. В ход шли перья, иглы дикобразов, хвосты бизонов, коров или лошадей. Такими палицами пользовались и сиу, и шайены, и черноногие, причем последние не отказались от них и в 70-е годы XIX века, когда, казалось бы, все остальные посчитали оружие устаревшим и в полной мере отказались от палиц в пользу метательных топориков томагавков и ружей.
Виды боевых дубин и палиц североамериканских индейцев
Другие племена индейцев, обитавших в местах соприкосновения Равнин и лесов, такие, как омахи и арикары, использовали оружие, как минимум, внешне гораздо более грозное. В их арсенале одним из основных орудий для ближнего боя была деревянная дубина с вырезанным в ней шарообразным набалдашником.
Прикладовидная дубина получила название за сходство с ружьем
Такое оружие было в меру тяжелое для того, чтобы нанести серьезный удар, например, по голове противника. По словам исследователя быта и в частности вооружения индейцев Ю. Стукалина («Военное дело индейцев Дикого Запада), современники омахи утверждали, что этой дубиной можно было «вышибить из человека мозги».
Боевая дубинка с шарообразным набалдашником и шипом (конец XVIII века)
Омахи изготавливали ее из корня ясеня, а над самим деревянным шаром вырезали изображение какого-нибудь тотемного животного, например, ласки. А вот у воина племени арикаров подобное же оружие, согласно свидетельствам шотландского натуралиста Джона Бреэдбери, который участвовал в составе торговой экспедиции Тихоокеанской пушной кампании 1811 года, было усовершенствовано лезвием ножа длиной от 12 до 15 см, которая торчало прямо из деревянного круглого набалдашника, причем сам он был полый, а внутри него находились куски металла, которые должно быть звенели при размахивании оружием, что, по всей вероятности, должно было создавать дополнительный эффект устрашения при нападении.
Прикладовидная дубинка
Однако одной из самых популярных боевых палиц, которая получила большое распространение среди многих племен индейцев, причем не только на Равнинах, считается прикладовидная дубина (согласно Ю. Стукалину, племя понков, обитавшее на территории юго-восточных лесов, взяло на вооружение эту дубину еще до XIX века). Вспомните фильм «Последний из могикан» Майкла Манна: в финальной сцене Чингачгук расправляется с индейцем племени гуронов Магуа как раз с помощью этого оружия. Прикладовидная дубина, по-английски — gun stock war club, имела форму ружья, а его ударная поверхность по форме напоминает приклад, оттуда и название. К ней под прямым углом, там, где у ружья должен находиться спусковой механизм, был приделан нож или наконечник копья от 10 до 15 см длинной, однако количество ножей могло варьироваться. Помимо самих клинков устрашающий вид оружию придавали украшениями из гвоздей с большими шляпками. Интересно, что несмотря на то, что в XIX веке индейцы уже в большей степени могли позволить себе приобрести настоящее ружье (за него теперь можно было отдать всего лишь 20 бобровых шкурок в то время, как в XVII веке индеец должен был отдать кипу мехов чуть ли не высотой с само ружье), прикладовидные дубины только набирали оборот особенно в период 1860—1880 годов.
Оружие индейцев
Спору нет, оружие индейцев во многом уступало испанскому; однако туземцы отнюдь не были беззащитны перед нашествием чужеземцев. У них был свой военный арсенал, с помощью которого они нередко весьма успешно сопротивлялись завоевателям. Даже на Антильских островах испанцы, случалось, обращались в бегство, а уж материковая конкиста и вовсе не была избиением младенцев - и не только в случае с майя и ацтеками она превращалась в жестокую войну с большим количеством жертв с обеих сторон.
Итак, что могли индейцы противопоставить конкистадорам? Прежде всего лук - их главное оружие. Для изготовления лука подбирались специальные сорта древесины, прочной и упругой. Наконечники стрел делались из камня, гладкие или зазубренные, из рыбьих костей, змеиных зубов и шипов ската, или дерево закалялось в огне, что придавало ему твердость железа. Кстати, индейцы, можно сказать, изобрели принцип нарезного оружия (в Европе оно появится лишь в XIX в.): они иногда делали спиралевидное оперение стрелы, и это заставляло ее вращаться и значительно увеличивало дальность полета. Индейцы использовали также стрелы с двойными и тройными наконечниками. Часто к оперению прикрепляли пустую скорлупу ореха, чтобы в полете стрела издавала леденящий душу свист.
Прицельность стрельбы из лука - около восьмидесяти метров, убойная сила достигала ста сорока метров. Скорострельность была невероятная: моментальным движением руки лучник выхватывал стрелу из колчана за спиной и выпускал десяток стрел в минуту; есть свидетельства, что иные могли пускать в минуту и до двадцати стрел. И видимо, не такая уж это метафора, когда конкистадоры пишут, будто стрелы заслоняли солнце. Меткость была тоже поразительна - впрочем, искусству стрельбы из лука индейцы обучались сызмальства. Рассказывали, что мексиканские индейцы подбрасывали кукурузный початок и удерживали его в воздухе стрелами до тех пор, пока не вышибали из него все зерна. В это трудно поверить. Но, безусловно, правдив, например, такой факт: в одной из битв во время экспедиции Сото восемнадцать испанцев, защищенных доспехами и эскаупилями с ног до головы, погибли от попадания стрелы в глаз или в рот.
Убойная сила лука тоже изумляла конкистадоров, особенно тех, кто побывал во Флориде. «Некоторые наши люди клялись, - свидетельствует Кабеса де Вака, - что видели в этот день два дуба, каждый толщиной с бедро в нижней его части, и оба эти дуба были пронзены насквозь стрелами индейцев; и это совсем не удивительно для тех, кто знает, с какой силой и сноровкой пускают индейцы стрелы, ибо сам я видел одну стрелу, которая вошла в ствол тополя на целую четверть». Во время экспедиции Сото, рассказывает Гарсиласо, пал конь. Хозяин внимательно осмотрел его и обнаружил лишь крохотную ранку в крупе. «Подозревая, что это была рана от стрелы, кастильцы взрезали коня и следовали за следом стрелы, которая прошла через бедро, кишки, легкие и застряла в груди, чуть-чуть не высунувшись наружу. Испанцы были поражены, уверенные, что даже аркебузная пуля не смогла бы так прошить тело коня».
Индейское войско
Речь до сих пор шла о стрелах, какие конкистадоры называли «чистыми». То есть - без яда. Испанцам несказанно повезло в том, что ацтеки и прочие индейцы Северной Америки, а также майя, инки, муиски и арауканы, видимо, полагаясь на свою силу, не использовали отравленных наконечников стрел. С этим страшным и коварным оружием конкистадоры впервые столкнулись в Дарьене (Панама), а затем в Венесуэле и в Колумбии, в Аргентине и в Парагвае, где, кроме того, индейцы стреляли отравленными шипами, выдувая их через тростниковые трубки (сербатаны), и цепляли обмазанные ядом колючки на деревья и кусты. Отравленные стрелы вызывали у испанцев панический ужас - и было отчего. Конкистадор-поэт Хуан де Кастельянос видел, в каких страшных мучениях умирали раненные «травой» (так испанцы называли яд), и в своей эпопее писал: мол, возблагодари Бога, если тебе довелось погибнуть в честном и открытом бою, а не от «травы», ибо «это худшее зло из тысяч зол». Любое ранение такой стрелой, пустяковая царапина, приводили к смерти в мучительной агонии, длившейся от суток до недели. По свидетельству Агуадо, яд «вызывает у человека дрожь и сотрясение тела и потерю разума, из-за чего он начинает говорить ужасные, устрашающие и святотатственные слова, неподобающие христианину при смерти». Бывали случаи, когда раненый не выдерживал пытки и, нарушив церковный запрет, кончал жизнь самоубийством.
Конкистадоры настойчиво искали противоядия, пытали индейцев, стараясь выведать тайну, но те и сами не знали защиты от собственного оружия. Оставалось только два средства спасения - и оба крайне жестоких. Первый - вырезание стрелы с корнем из тела; на этот случай хирург носил с собой остро заточенный нож и моментально производил раненому болезненную операцию. Если же стрела задевала, скажем, ухо или палец, то конкистадор, не дожидаясь хирурга, сам отрубал их. Второй способ - прижигание; поэтому иногда перед боем испанцы накаляли докрасна в жаровне кинжалы. Увы, и эти жестокие средства помогали далеко не всегда.
У горных индейских народов в качестве метательного оружия, наряду с луком, широко использовалась праща. Это согнутая пополам веревка, посередине с утолщением из кожи, куда вкладывался камень; веревку брали за два конца, раскручивали над головой, затем один конец отпускали и камень летел в заданном направлении. Не бог весть какое мудреное оружие, но неприятностей оно могло причинить немало. По отзывам конкистадоров, меткость индейских пращников была невероятной, а сила полета камня немногим уступала аркебузной пуле. Один из испанцев вспоминает, как камень, выпущенный из пращи, угодил в голову коню и уложил его замертво; другой рассказывает, как камень попал в его меч и разломил его. Правда, меч был старый и, верно, не толедской стали.
Луки хороши для дальнего боя. Когда же противники сближаются, наступает черед дротика. Он летит не так далеко, как стрела, зато он прочнее и мощнее, и если попадет в противника с близкого расстояния, то может пробить и доспехи. Ацтеки, инки и муиски использовали для метания дротика особое приспособление, которое значительно увеличивало дальность его полета. Это что-то вроде деревянного рычага, прикрепленного к запястью руки, куда вкладывался конец древка дротика; при броске рычаг распрямлялся, тем самым как бы продлевая движение руки. Такое же приспособление знали римляне (аментум), только оно представляло собой кожаную петлю.
Длинных копий индейцы не имели, да они им были как бы ни к чему при наличии лука и дротика. И вот здесь индейцы заблуждались, ибо длинные копья могли служить эффективным противодействием кавалерии. Это, в конце концов, поняли арауканы, отбросили свои луки и дротики, сделали семиметровой длины копья и стали сбиваться в эскадроны на манер древнегреческих и римских фаланг. И об эти эскадроны бесславно разбивалась испанская конница.
И вот противники сходятся в ближнем бою и выхватывают палицы. Индейские палицы были самых различных форм и размеров. Среди этого разнообразия можно выделить три основных типа. Первый - палицы деревянные, то есть попросту дубины, утолщавшиеся от рукоятки к концу. Но, в отличие от русской дубины, индейские сработаны из фантастически крепких американских сортов дерева, таких, например, как парагвайское кебрачо. Название этому дереву дали испанцы, и происходит оно от двух слов: «кебрар» (ломать, разбивать) и «ача» (топор). Рассказывают, как один индеец на свою беду поспорил с чапетоном, что тот за сто ударов топором не перерубит деревце с руку толщиной. Испанец нанес по дереву девяносто девять ударов топором и оставил на стволе зарубку, а сотый удар он вне себя от ярости обрушил на голову ни в чем не повинного туземца. Стоит ли удивляться, что такие деревянные палицы с легкостью крушили железные нагрудники и каски испанцев?
В Перу наибольшее распространение получил другой тип палицы - каменный шар, часто с зубцами и зазубринами, вставленный в деревянную рукоятку. Он тоже не сулил противнику ничего хорошего. А в Мексике ацтеки применяли в бою особый вид палицы под названием «макауитль», которую испанцы называли деревянным мечом. Она, действительно, была похожа на широкий меч, только без острия, с двумя лезвиями, куда вставлялись заостренные куски обсидиана, стекловидной горной породы, но не сплошным рядом, а через короткие промежутки. Таким вот оружием, свидетельствуют хронисты, индеец мог одним ударом отрубить голову коню. Макауитль да каменные топоры - иного рубящего оружия индейцы не знали. Это удивляет, ведь они прекрасно владели плавкой бронзы и меди, металлов вполне пригодных для выделки топоров и мечей. Но почему-то до металлического оружия индейцы так и не додумались. Еще один парадокс цивилизации, которая создала самый точный в мире календарь, но не изобрела колеса.
Настало время сказать об одном необычном оружии индейцев Перу, Аргентины, Парагвая и Чили, которое оказалось самым эффективным средством против испанской конницы. Не подкопы и завалы, что устраивали индейцы на пути продвижения конкистадоров, не семиметровые копья, - нет, всего-то два каменных шарика с кулак величиной, связанных веревкой, - оружием не назовешь! - преградили путь кавалерии. Гениальное - просто. Инки именовали это приспособление «айлью», а испанцы назвали «болеадорас» (от «bola» - шар). Это - пусть оружие - было известно еще задолго до появления испанцев и применялось для того, чтобы пленить убегающего врага. Преследователь бросал веревку с шариками бегущему под ноги, шарики обкручивались вокруг ног, и человек падал. Неизвестно, кому из индейцев пришла в голову мысль использовать айлью против конницы, зато конкистадоры надолго запомнили, когда и где их кавалерия полегла и была уничтожена в считанные минуты - это случилось 15 июня 1536 г. неподалеку от Буэнос-Айреса. Как обычно, испанцы бросили на индейское войско кавалерию, надеясь сокрушить его одним махом. Индейцы кидали шарики на веревках под ноги коням, те, стреноженные, моментально летели на землю, а всадника тут же приканчивали деревянными палицами. И никакого противодействия этому оружию испанцы найти так и не смогли. Пройдет два века, и болеадорас, обогатившись третьим шариком, станут неразлучным спутником знаменитого аргентинского гаучо, скотовода пампы.
И в заключение скажем о самом необычном и самом «современном» оружии индейцев - газовой атаке. Да, изобретатели нарезного оружия, они, можно сказать, предрекли и Сомму первой мировой войны. Впервые с газовой атакой столкнулись конкистадоры экспедиции Ордаса на Ориноко; вот как это описывает Овьедо со слов участников: «Впереди войска карибов шли подростки и несли каждый в одной руке горшок с горящими углями, а в другой - молотый перец, и кидали его в огонь, а поскольку они находились с подветренной стороны, то дым шел на христиан и причинил им немалый ущерб, ибо, вдохнув того дыма, они начали беспрерывно чихать и оттого едва не потеряли рассудок». Газовые атаки использовались также при осаде форта, но это средство было ограничено в применении, так как целиком зависело от направления ветра.
Оружие воинов Великих Равнин
Стандартным оружием индейцев Великих Равнин до конца XIX в. оставались лук со стрелами, копье, военная дубинка, томагавк и нож. Предпочтение воин отдавал луку со стрелами и военной дубинке, а нож всегда был неотъемлемой частью костюма любого краснокожего. Брекенридж в 1811 г. сообщал по поводу арикаров: «Воина редко можно увидеть без его оружия даже в деревне. Его лук, копье или ружье считается частью его одежды, и появиться без них на публике в некоторой степени постыдно». Брэдбери побывал в той же деревне вместе с Брекенриджем. Он писал: «Они редко, если вообще когда-либо, появляются вне деревни без оружия». Максимилиан отмечал: воины понков всегда носят при себе оружие. То же было в обычае и у воинов других племен.
Военная дубинка
Появление лошади и огнестрельного оружия заметно отразилось на вооружении индейского воина. Когда в XVIII в. равнинники начали широко использовать в боях лошадей, они стали приспосабливать аборигенное оружие к конному бою. Омахи вспоминали: раньше луки и стрелы были длинными, это делало их дальнобойными, но с появлением лошади они стали короче, поскольку на лошади легче было приблизиться к врагу, да и управляться с коротким луком проще. Также стали меньше и размеры щитов, которые еще в начале XIX в. были огромными и могли полностью укрыть за собой присевшего воина. Не каждый воин мог позволить себе дорогостоящее огнестрельное оружие, и, как отмечал один из белых современников, «ружье (они. - Авт. ) хвастливо возили поперек седла, а лук и колчан со стрелами всегда висел у них за спиной». Берландиер писал, что оружием индейцев Южных равнин в 1830-х гг. были лук со стрелами и дубинки, «которые они применяют весьма искусно. К этому они добавляют ружье, топор и копье, эффективность которого они признают. Некоторые из них используют кинжалы, а щит является обычным видом их вооружения».
Военная палица
Полковник Додж оставил описание хорошо вооруженного воина второй половины XIX в.: «Будучи верхом, воины, в основном, возили ружья поперек седла перед собой. Его помещали в чехол из сыромятной кожи, иногда роскошно украшенный и отороченный бахромой. Револьвер носили в кожаной кобуре, прикрепленной к ремню. Эти самодельные ремни делали предпочтительно из кожи и застегивали спереди пряжкой. К внешней части ремня стежками пришивали полоску кожи так, чтобы получались кармашки, каждый размером под патрон. Они представляют собой обычные армейские ремни-патронташи, только грубо скроенные. К этому ремню индейцы привязывали почти всю свою „переносную собственность“. С правой стороны висел револьвер, с левой - нож, кисет с табаком и трубкой, мешочек со всякой всячиной, мешочек с амулетами и колдовскими принадлежностями - для всего находилось свое место на ремне».
Восстание индейцев в агентстве. Худ. Ф. Ремингтон
Лук со стрелами до конца XIX в. оставался самым важным оружием краснокожего воина и, несмотря на существующее мнение, в умелых руках являлся очень опасным видом оружия, особенно до появления скорострельных, заряжающихся с казенной части ружей. Один из современников в конце 1860-х годов писал: «Даже сегодня лук применяется очень широко, и хотя индеец может приобрести ружье, его редко можно увидеть без его длинного лука и полного стрел колчана. Ружье может выйти из строя, и он не в силах починить его, патроны могут отсыреть, но лук всегда в порядке, а быстрые стрелы готовы к стрельбе как при влажной, так и при сухой погоде. Поэтому дикарь всегда держит лук под рукой».
Колчан и чехол для лука. Южные равнины
Индейские луки можно поделить на три типа.
1. Простые луки, изготовленные из одного куска твердого эластичного дерева. Ими обычно пользовались только дети. У кроу, например, деревянные луки использовали лишь маленькие мальчики, а типичный лук воинов этого племени был сделан из рогов оленя, горного барана или бизона и усилен сухожилиями.
2. Луки, укрепленные сухожилиями. Сделанные из одного куска дерева, по внутренней стороне которого приклеивались сухожилия, «положенные так, что по виду напоминали кору». Они были наиболее распространенными. Такой лук редко достигал больше 1 м 10 см в длину. Лук черноногих, описанный как типичный равнинный лук середины XIX в., составлял 1 м в длину и даже в 1920 г. был в рабочем состоянии и мог посылать стрелы на 140 м.
Индеец из племени канза
3. Луки третьего типа изготавливали из рогов оленя, бизона или горного барана. Они были самыми мощными и дорогими. Если деревянный лук у команчей оценивался в одну лошадь, то лук из рога мог обойтись воину в целое состояние - от 6 до 20 лошадей. По словам Гриннела, луки из рога делали в основном кроу и племена Скалистых гор - шошоны, юты и другие, но они часто обменивали их другим племенам. Обычно такой лук состоял из 2–3 (реже четырех) склеенных вместе частей. Крайне редкими считались луки из целого оленьего рога. Команчи иногда использовали даже бизоньи ребра, но, по словам индейцев, они были непрактичны. Джон Брэдбери в 1811 г. видел различные индейские луки и отмечал, что лучшим считается лук из рога горного барана. Он был коротким, но мощным. Брэдбери видел лук, сделанный из трех кусков рога, аккуратно обмотанных сухожилиями. Средняя длина роговых луков составляла около 90 см.
Изготовление лука, как и всех других видов оружия, было чисто мужским занятием. Каждый воин мог сделать для себя лук самостоятельно, но существовали специалисты, которые были в этом особо искусны. Обычно это были старики, отошедшие от воинских дел. Каждый человек делал лук в своей манере, и разные люди использовали методы по своему усмотрению. Менялась и мода, и предпочтение отдавалось то одним, то другим техникам. Но в основе своей методы были одинаковы на всей территории Великих Равнин.
Наиболее предпочитаемым материалом для изготовления деревянных луков у индейцев Равнин была маклюра, называемая в Америке осейджским апельсином (Toxylon pomiferum, или Maclura pomifera ). Энтони Гласс видел это дерево в 1808 г. Он писал: «Дерево напоминает яблоню, а плоды его похожи на апельсин… Оно наиболее гибкое из всех известных. Индейцы делают из него луки, отчего французы называют его Bois d’Arck , или Дерево лука ». Спустя 3 года Джон Брэдбери писал, что лук из этого дерева ценится наиболее высоко после лука из рога горного барана. По качествам он несколько ему уступал. «Дерево это растет на Ред-Ривер и, вероятно, на Арканзасе… Я думаю, что этот вид дерева еще не был описан (в научной литературе. - Авт. )… Я видел два экземпляра в саду Пьера Шуто в Сент-Луисе… Плоды его размером с яблоко и с шершавой поверхностью… Охотники называют это дерево о сейджским апельсином. У арикаров такой лук оценивается в одну лошадь плюс одеяло». Додж отмечал, что, поскольку дерево растет лишь в отдельных районах страны, «индейцам порой приходится проделывать долгие путешествия, чтобы получить его, и смелый путешественник приводит домой лошадь, полностью нагруженную ценным товаром, и получает хорошую прибыль от его продажи. Когда дерево получить невозможно, индейцы используют (для изготовления луков. - Авт. ) ясень, вяз, железное дерево, кедр - практически любой вид дерева… Мне говорили, что торговцы иногда продают индейцам прямые, хорошо обработанные палки из дуба, гикори и даже тиса, но я никогда не видел индейского лука из этих видов дерева».
Лук всегда держали со спущенной тетивой, натягивая ее только в случае необходимости, иначе он терял свою эластичность и приходил в негодность. С одного конца тетиву закрепляли намертво, а с другой - делали пару зарубок, на которых крепилась петля другого конца тетивы. Перед применением индеец упирал лук в землю тем концом, к которому тетива была прикреплена намертво, и сгибал его до тех пор, пока петля не попадала в зарубку. Индейцы очень аккуратно обращались с тетивами, чтобы не повредить их. Омахи всегда держали при себе две тетивы - одну на луке, а другую в колчане на случай, если первая порвется.
Для меткой стрельбы было очень важно, насколько добротно изготовлены стрелы, а потому индейцы очень ценили людей, умевших их делать. Изготовление стрел требовало терпения, аккуратности и высокого мастерства. Хотя разные стрелы отличались одна от другой, очень важным было соблюдение определенных пропорций между наконечником, древком и оперением. Хорошо сбалансированная стрела, попадая в цель, втыкалась так, что ее оперенный конец был направлен немного вверх. Если пропорции не соблюдались, попасть в цель было весьма затруднительно. К примеру, слишком легкое или тяжелое древко значительно влияло на полет стрелы - легкая отклонялась от цели, а тяжелая била на меньшее расстояние, быстро теряя в полете смертоносную силу.
Существовали различия между боевыми и охотничьими стрелами, и заключались они в форме наконечников и способах их крепления к древку. Охотничьи стрелы имели длинные конусообразные наконечники, с округлой задней частью без зубцов. Наконечник крепко прикреплялся к древку, и стрелу было легко вытащить из туши животного. Боевые стрелы имели острые наконечники, подобные ланцету, и зубцы. Помимо этого, они слабо прикреплялись к древку. Зубцы резали рану изнутри и не давали возможности вытащить стрелу. Обычно зубцов было два - по одному на каждом «крыле». Команчи иногда делали один зубец. Такой наконечник при вытягивании еще и проворачивался в ране, делая невозможным его извлечение без хирургического вмешательства. Один зубец также часто оставляли сиу, тогда как шайены этого не делали. Кроме того, из-за слабого крепления при вытаскивании стрелы наконечник оставался в ране. Даже не имея зубцов, он представлял огромную опасность для жизни раненого человека, вызывая заражение крови или повреждая жизненно важные органы.
Копье шайенов. Ок. 1860 г.
Для переноски и хранения стрел индейцы пользовались мягкими колчанами, к которым крепились длинные чехлы для луков. Лучшим материалом для колчана и чехла у всех племен считалась шкура пумы. Вне зависимости от используемой шкуры, мех оставляли с наружной стороны, что делало колчан практически водонепроницаемым. В бою он висел на перевязи через правое плечо и свешивался сбоку под левой рукой владельца (если он был правшой) так, чтобы при этом стрелы «смотрели вперед» и их легко было доставать. Когда же все было спокойно, колчан висел за спиной почти горизонтально, с перевязью через правое плечо.
Стрелы сиу. Ок. 1880 г.
До широкого распространения скорострельных ружей копье было самым грозным и опасным видом индейского оружия ближнего боя, и его применение в схватке несло верную смерть противнику. Копья были широко распространены среди индейцев Равнин, особенно в первой половине XIX в. Джордж Белден в конце 1860-х годов сообщал: «Сиу, шайены и некоторые другие племена все еще пользуются этим оружием (копьями. - Авт. ), но оно быстро выходит из употребления. Они сделаны очень грубо, но чрезвычайно опасны». Додж в конце XIX в. писал: «Еще несколько лет назад среди всех равнинных индейцев копье было вторым по значимости наступательным оружием после лука… В отличие от рыцарей древних времен, индейцы предпочитали не крепкие жесткие древки из ясеня, а легкие и гибкие». Старые команчи говорили: «Только храбрый человек брал в бой копье, потому что это подразумевало рукопашную схватку». Такой человек никогда не должен был отступать, и у него не было альтернативы - он должен был победить или умереть. По мнению команча по имени Ломает Что-нибудь, боевое копье по рангу было выше, чем любой головной убор, и воины, которые ехали с ним в бой, не надевали головных уборов. Когда его брат после битвы у Эдоуби-Уоллс отдал свое копье, вся семья очень радовалась этому, потому что «копье - это большая ответственность». Эмори в 1857 г. сообщал, что команчи и кайовы, отправляясь в рейды на территорию Мексики, оставляли дома свои ружья, везя с собой лишь копья. В отличие от команчей, черноногие меньше использовали копья и никогда не брали их с собой в набег за лошадьми. По их словам, последний раз копья применялись ими в битве пиеганов с гровантрами и кроу в 1866 г. По словам Скиннера, понки также раньше применяли копья, но после появления огнестрельного оружия они стали использоваться как штандарты или символы воинских обществ.
Томагавк
Обычные копья представляли собой длинное прямое древко, с прикрепленным к нему наконечником, и мало чем отличались одно от другого у различных племен. Если древко было длиннее обычного, воина могли обвинить в трусости. Хвост Ласки вспоминал, как один из кроу выхватил копье соплеменника и сломал его пополам, после чего вернул его ему со словами, что и половины этого копья достаточно для храброго человека. До появления металла наконечники были костяными или кремниевыми, но позже стали использовать лезвия сабель. Длина такого лезвия достигала 75 см, а ширина около 3 см. Эти копья были страшным оружием. Джордж Белден писал по поводу индейцев Северных равнин: «Индеец очень радуется, если сможет раздобыть старый штык или лезвие сабли, потому что из них получаются великолепные наконечники для копий». Во всех племенах наконечник прикреплялся к древку при помощи кожаных ремешков, а в некоторых еще использовался и различный природный клей. Древко копья могло быть украшено мехом, перьями, материей и бисером. Копья команчей в прошлом украшались только одним или несколькими перьями, закрепленными на конце древка, но позднее для этих целей стали использовать бисер и другие материалы. Черноногие также украшали копья свисающими на конце древка перьями и в нескольких местах оборачивали древко мехом выдры, служащим для более крепкого хвата. Иногда для перевозки копий делали специальные чехлы, которые обычно были богато украшены различными орнаментами.
Так называемый миссурийский топор, очень популярный среди индейцев
Военные дубинки были не менее страшным оружием в рукопашном бою, чем копья, и, несомненно, имели такое же древнее происхождение. Среди равнинных индейцев существовало несколько типов военных дубинок - каменные палицы, прикладовидные дубинки и некоторые другие.
Каменные палицы представляли собой деревянную палку-рукоять, к концу которой прикреплялся камень весом 2–2,5 кг из кремня, стеатита, а иногда катлинита. Камень был овальной формы, длиной 10–12 см и шириной 5–7,5 см в центральной части, суживающийся на концах. Он прикреплялся к длинной рукояти при помощи мокрого куска сыромятной кожи, который, высыхая, крепко его фиксировал. На другом конце рукояти иногда проделывали отверстие, в которое пропускался кожаный шнурок - получалась петля, надеваемая на руку, чтобы палица не выпала во время боя. Их часто украшали скальповыми прядями, перьями, бисером, иглами дикобраза, шляпками металлических гвоздиков, а также бизоньими, коровьими и лошадиными хвостами. Рукоять делалась из эластичного дерева, чтобы не ломаться при ударе. Такие дубинки использовались сиу, шайенами, ассинибойнами, манданами, кроу, шошонами, черноногими, команчами и другими.
Берландиер писал, что в 1830-х гг. военные дубинки были весьма популярны среди индейцев Техаса. Они были небольшого размера и представляли собой рукоятку из очень твердого дерева, к концу которой был прикреплен круглый камень. Всю эту конструкцию зашивали в кожаный чехол, который предварительно вымачивали в воде. Когда кожа высыхала, она плотно затягивала камень и рукоять в единое целое, создавая грозное оружие. Длина дубинки составляла около 60–90 см. Черноногие отдавали большее предпочтение военным дубинкам, чем копьям, и широко использовали каменные палицы.
Позднее, с более широким распространением металлических топориков - томагавков, некоторые племена отказались от использования каменных палиц. В середине XIX в. Рудольф Курц отмечал, что хидатсы считают их устаревшим оружием. Черноногие же и сиу продолжали применять их еще в 1870-х гг. В поздние годы они стали пользоваться большой популярностью у туристов, и индейцы начали богато украшать их бисером, оборачивать материей, отделывать рукоять медными гвоздиками и т. п. При этом каменный набалдашник делали меньше и зачастую из мягкого камня, который крошился при ударе.
Более редкий тип каменных палиц использовался в начале XIX в. на Северных равнинах. Они во всем напоминали обычные палицы, но каменный набалдашник не закреплялся жестко к рукояти, а свисал с нее, обрамленный в кожу. Об их применении ассинибойнами еще в 1776 г. писал торговец Генри. Роберт Лоуи описал шошонскую дубинку поггамоггон именно как дубинку в виде камня, свободно свисающего с деревянной рукоятки. Льюис и Кларк писали, что длина рукояти шошонских поггамоггонов составляла 55 см, была плотно обернута кожей, круглый камень весом в 2 фунта тоже был обернут кожей и привязан к полоске кожи 5 см длиной.
Разведчик. Худ. Ч. Расселл
Еще одним редким типом оружия на Равнинах была деревянная дубинка с вырезанным сверху шарообразным набалдашником, на котором часто перпендикулярно закреплялось длинное металлическое лезвие или гвоздь. Но даже без оного такая дубинка была страшным оружием, достаточно тяжелым, чтобы, по словам одного современника, «вышибить из человека мозги». Аналогичное оружие встречалось в районе прерий, в местах соприкосновения равнинной культуры с лесной. Омахи делали шарообразные дубинки в основном из корня ясеня и над шаром обычно вырезали изображение ласки. Брэдбери в 1811 г. видел любопытную дубинку подобного типа у воина арикаров. У нее был шарообразный набалдашник, из которого торчало лезвие ножа 12,5–15 см длиной. Набалдашник был полым, и в нем находились маленькие кусочки металла, позвякивающие при движении.
Другим типом дубинок были прикладовидные, или, как их еще называли, кроличья нога. По виду они напоминали деревянную копию ружья с большим прикладом, который использовался в качестве ударной части. Джон Брэдбери отмечал, что племена миссури делают военные дубинки из древесины маклюры, прикрепляя к ударной поверхности под прямым углом лезвие ножа или иной острый наконечник, выступающий вперед на 10–15 см. Среди понков дубинки прикладовидного типа были очень популярны и применялись еще до переселения на Равнины из юго-восточных лесов, а палицы с каменным набалдашником они переняли у сиу только в XIX в. Такие дубинки использовали арикары, хидатсы, манданы, омахи, канзы, осейджи, ото, миссури, айовы, сиу и некоторые другие племена.
Топоры и томагавки пользовались огромной популярностью среди равнинных индейцев XIX в. из-за возможности их широкого применения на войне, охоте и в хозяйстве. Миссурийские племена сражались большими боевыми топорами до середины XIX в., но особенно популярны они были между 1810 и 1830 гг. Их называли миссурийскими боевыми топорами , и члены экспедиции Льюиса - Кларка видели их среди манданов зимой 1805–1806 годов. Мериветер Льюис писал, что такие топоры весили приблизительно один фунт и представляли собой очень тонкое, широкое лезвие 17,5–22,5 см в длину, закрепленное на рукояти 30–45 см длиной. Кроме манданов, еще по меньшей мере 9 племен района реки Миссури использовали такое оружие. По всей видимости, оно поставлялось им французскими торговцами. Кузнец, находившийся в экспедиции Льюиса - Кларка, был очень занят, делая для индейцев топоры и обменивая их на кукурузу, чтобы экспедиция смогла пережить ту жуткую зиму, когда температура воздуха порой доходила почти до 50 градусов ниже нуля.
Другим, более распространенным видом боевых топоров были широко известные томагавки. Слово томагавк происходит из языка племени магикан - тумнахекан. На востоке, в лесном регионе, в ранний исторический период томагавками называли также и разного рода деревянные дубинки, но в позапрошлом веке этим словом было принято называть только небольшие металлические топорики. Томагавки были двух типов: пикообразные и трубочные.
Пикообразные томагавки для торговли с индейцами первыми начали производить французы, продававшие их в своих колониях в долине реки Святого Лаврентия и на Великих озерах, вплоть до устья Миссури. После 1763 г., когда французские районы были заняты британцами, к производству и продаже пикообразных томагавков приступили и англичане, а затем американцы и канадцы. О наличии такого оружия на Великих Равнинах сообщалось еще в 1805 г. В XIX в. это оружие было распространено по равнинной части и даже среди племен Скалистых гор. С 1870-х годов оно пользовалось большой популярностью среди кроу и неперсе. Пикообразное лезвие достигало приблизительно 38 см, и в бою им наносились очень серьезные раны и увечья.
Прикладовидная палица. Омаха
Трубочный томагавк представлял собой комбинацию металлического топорика с широким лезвием и курительной трубки. К середине XVIII в. такие томагавки получили очень широкое распространение среди восточных индейцев. Для продажи краснокожим их изготавливали англичане, французы и американские поселенцы. Индейцы Равнин в XIX в. также с удовольствием приобретали их и использовали в схватках со своими противниками в ближнем бою. Среди индейцев они пользовались большей популярностью, чем пикообразные, по причине возможности их применения не только в боях, но и по хозяйству.
Воин арапахо
До появления товаров европейского производства индейцы пользовались ножами, изготовленными из камня - кремния или обсидиана. Они разбивали камень на куски и выбирали наиболее подходящий фрагмент с острыми краями. По форме они часто были неровными. В начале XIX в. также в ходу были ножи из ребра оленя или лося. С появлением металлических ножей, поставляемых белыми мехоторговцами, краснокожие быстро отказались от каменных и костяных.
Американским индейцам ножи начали продавать еще в первой половине XVII в., и они стали одним из первых товаров, поставляемых для торговли с ними. Для ножей использовались:
1) ковкая мягкая сталь, из которой получались хорошие лезвия, но они быстро тупились;
2) чугун, который дольше оставался острым, но лезвия легче ломались;
3) сталь, отличная во всех отношениях, но более дорогая.
Особой популярностью пользовались английские ножи, изготовленные в Шеффилде и Лондоне, но к 1840-м гг. они были вытеснены американскими фирмами. Кроме того, ножи для продажи часто изготавливались местными кузнецами, и их качество было достаточно высоким. Ножи могли продаваться с рукоятками или же просто лезвиями, к которым индеец самостоятельно приделывал костяную или роговую рукоять. Деревянные рукояти обычно украшали круглыми шляпками латунных гвоздиков.
Нож помещали в ножны, прикрепленные к ремню на левом боку, и никогда не расставались с ним. Ножи носили все, вне зависимости от пола и возраста, кроме совсем маленьких детей. Кэтлин отмечал, что краснокожие настолько привыкли к тому, что каждый имеет при себе нож, что даже на своих пиршествах никогда не предлагали его гостю.
Особенность индейских ножей заключалась в том, что они затачивались только с одной стороны. Старый шайен говорил по этому поводу, что белые считали, будто индейцы не умеют затачивать ножи. «Мы точим только одну сторону лезвия, при этом ножи получаются острыми, и я не вижу смысла затачивать лезвие с двух сторон». В воспоминаниях Джорджа Белдена также упоминается односторонняя заточка ножей и указывается, что такой нож легче режет бизонью шкуру. Капитан Вильям Кларк тоже отмечал эту особенность: «Ножи затачиваются только с одной стороны… и по некой, не совсем ясной причине, лучше режут и дольше сохраняют лезвие в отличном состоянии, чем ножи, затачиваемые, по нашему обыкновению, с двух сторон. Я лично видел, как они свежевали оленя, легко разрезая ему хребет, вскрывали или разрубали череп, чтобы вынуть мозг, крайне редко при этом повреждая лезвие обыкновенного пятидесятицентового ножа. Это кажется невероятным, но это абсолютная правда».
Ножи были достаточно острыми и тяжелыми, чтобы в походе рубить хворост или ветки для сооружения военной хижины, разделывать дичь, перерезать веревки, которыми у палаток привязывали лошадей. Их же использовали и в бою. Специальных ножей для боя или скальпирования не существовало - для этих целей использовали обычные. Они делились на ножи с одной заточенной стороной лезвия и обоюдоострые. Ножи второго типа назывались бобриными хвостами, и именно им отдавалось предпочтение в рукопашной схватке. Обычно ножом добивали уже раненного противника, скальпировали его или уродовали его тело.
Одним из наиболее важных элементов вооружения индейского воина был щит. В ранние времена щиты были большими, обычно достигая в диаметре 90 см, и использовались пешими воинами. Такой щит полностью закрывал присевшего на корточки воина. С распространением лошадей размер щитов значительно уменьшился в связи с изменением тактики боя, и, например, у ассинибойнов в диаметре составлял около 46 см. Но на Южных равнинах большие щиты все еще использовались, по крайней мере до середины 1830-х годов.
По индейским поверьям, основная защитная сила щита заключалась не в толщине кожи, а в тех магических силах, которые передавались ему в процессе церемониального изготовления. Существовали даже щиты, сплетенные в виде паутины, которые не могли защитить от стрел или пуль, но, по мнению индейцев, давали владельцу мощную защиту сверхъестественных сил. Некоторые щиты обладали такой мощной колдовской силой, что считались священными. С ними были связаны многочисленные табу. У команчей подобные щиты не только никогда не вносили в типи, но многие воины даже держали их подальше от лагеря - где-нибудь в полумиле от него. Такой обычай может показаться странным, но не следует забывать, что, согласно индейским поверьям, если рядом со щитом проходила женщина в период менструаций или кто-то случайно касался его жирными руками, магическая сила щита полностью утрачивалась, что могло привести к ранению или даже гибели владельца. Собираясь отправиться в поход, воин шел к месту хранения щита не кратчайшим путем, а делая полукруг. Сняв щит, он поворачивал его вокруг оси, после чего возвращался в лагерь опять же в обход, но с другой стороны, и входил в него с противоположного края. Таким образом, путь его от лагеря к щиту и обратно проходил по полному кругу.
Чехол для копья. Кроу
Чтобы дать щитам дополнительную силу, на рассвете в солнечную погоду их вешали на треногу рядом с типи, чтобы лучи священного солнца падали на него. В течение дня его поворачивали, следуя ходу солнца, всегда лицевой стороной к светилу, а после захода возвращали в типи. Таким образом, щит совершал полный круг по ходу солнца, впитывая в себя его силу через лучи. Берландиер писал: «Они (команчи. - Авт. ) никогда не держат щиты в своих палатках, а помещают их в специальное укрытие, расположенное у входа в палатку, и он никогда не должен касаться земли». Хотя надо отдать должное практичным команчам - они делали двухслойные щиты, сшиваемые по краю деревянного обруча, пространство между которыми заполнялось перьями, травой или волосами. Многих евро-американских первопроходцев поражало стремление команчей к приобретению книг, пока они не узнали причину такой страстной любви к литературе среди абсолютно безграмотных дикарей. Один из команчских щитов, к примеру, содержал в себе полную историю Рима! Такие щиты проверяли, стреляя в них из луков и ружей с расстояния в 50 ярдов. Если пуля или стрела пробивала щит насквозь, команчи выбрасывали его. У сиу также, если щит или военный амулет не смог защитить воина, он выбрасывал его и получал новый во время поста или путем обмена. Однако, согласно Уоллесу и Хобелу, у команчей существовало много щитов, изготовление которых не было сопряжено с какими-либо церемониями. Такие щиты не обладали сверхъестественной защитной силой и никак не украшались.
Лук сиу. Ок. 1870 г.
Джон Брэдбери еще в 1811 г. сделал интересное наблюдение: «все индейцы, обитающие на Равнинах, используют на войне щиты, а населяющие лесные районы совершенно не пользуются ими», прячась в бою за деревьями. Джон Юэрс утверждал, что черноногие использовали щиты только в рейдах, а в набеги за лошадьми никогда их не брали. В 1830-х гг. Берландиер писал, что индейские щиты, сделанные из очень толстой кожи, служили хорошей защитой от стрел, могли остановить или отклонить удар копья, а иногда даже отбивали пулю, если она попадала на излете и ударяла по наклонной. Но если мушкетная пуля попадала в щит не на излете, она неизменно его пробивала. Однако случаи, когда стрелы пробивали щит, все же бывали. К примеру, сиу Бычья Голова пострадал в бою с плоскоголовыми, когда стрела противника пробила его щит и вошла в тело на несколько сантиметров. Джон Брэдбери в начале XIX в. отмечал, что щит бесполезен против огнестрельного оружия. Но это не совсем верно. Рэндолф Мэрси в своей книге, выпущенной в 1866 г., указывал, что индейский щит хорошо защищал воина и ружейная пуля пробивала его, только если входила перпендикулярно. Эдвин Дениг сообщал, что щит прекрасно держит удар стрелы, а мушкетная пуля пробивает его с расстояния до 90 м, но только если щит держат перпендикулярно и твердо. Но опытный воин в бою всегда старался держать щит немного под углом к противнику, и в этом случае хороший щит не могли пробить ни стрелы, ни пули из старых мушкетов.
Крепление тетивы из сухожилий на луке
Во второй половине XIX в., когда большинство противников уже было оснащено новыми ружьями, использование щитов стало непрактичным, и единственной их функцией оставалась лишь магическая защита. Воины стали редко брать их в поход, несмотря на магические силы, которыми, по их мнению, они обладали. Уже в 1862 г. кроу сообщили Льюису Моргану, что их воины редко берут щиты с собой в битву, потому что они больше не защищают их от пуль. По словам кроу, щиты были слишком тяжелы, громоздки и мешали воину в ближнем бою. Кроу Два Леггина рассказал, как однажды он взял с собой в поход щит, а по возвращении его кожа на левой руке и плече была стерта из-за постоянного трения тяжелого щита. Большинство воинов решали эту проблему тремя способами: они брали с собой только покрышку щита, его уменьшенную копию или какое-либо украшение с него. Считалось, что любой элемент щита давал воину ту же сверхъестественную защиту, что и он сам. Представления о магической силе нарисованных на щите символов и прочих его атрибутов были столь сильны, что в поздние годы, когда современные ружья легко пробивали любой щит, индейцы приписывали это магической силе самих ружей, а не прогрессивным технологиям.
Щит и чехол для него. Кроу. Ок. 1860 г.
Изготовление магических щитов было одной из самых священных процедур, и не каждый имел право проводить ее. Изготовить щит мог либо сильный шаман, либо будущий владелец мог получить необходимые инструкции в соответствующем видении или во сне. Среди шайенов даже очень влиятельному шаману не разрешалось делать больше четырех щитов, так как четыре - священное число. Белые торговцы из Американской пушной компании пытались наладить продажу черноногим полированных металлических щитов, но этому очень сильно воспротивились шаманы. По словам Брэдли, они увидели угрозу важной части своих доходов, поскольку церемониальное изготовление щитов всегда сопровождалось подарками в виде лошадей. У черноногих за щит платили от одной до нескольких лошадей, в зависимости от магической силы, заложенной в него, и репутации шамана, сделавшего его.
Острый Нос, арапахо
К концу XIX в. у индейцев появилось больше возможностей для приобретения хороших ружей, что значительно снизило использование луков. Додж писал: «Сегодня почти все старшие воины племен, имеющие близкие контакты с белыми людьми, владеют ружьями и револьверами, многие из которых являются лучшими экземплярами, представленными на рынке». В начале 1870-х годов хорошо вооруженный воин кайовов имел при себе лук со стрелами, один-два револьвера, карабин и нож. Индейцы покупали оружие у торговцев, получали его от правительства в резервациях «для охоты на бизонов», воровали и захватывали в боях. Так, в 1876 г. огромное количество ружей и револьверов было захвачено враждебными сиу и шайенами в битвах при Роузбад и Литтл-Бигхорн. По некоторым сведениям, в битве при Литтл-Бигхорн не менее 25 % индейских воинов были вооружены «винчестерами», тогда как солдаты Кастера имели на вооружении однозарядные карабины «спрингфилд». Однако у краснокожих до последних боевых дней встречались старые, порой антикварные ружья, заряжающиеся с дула. А орегонская компания «Пакер-Филд» еще в 1875 г. продолжала выпускать для торговли с индейцами кремневые.
Колчан кроу
Торговля огнестрельным оружием с индейцами была чрезвычайно выгодным бизнесом для белых. В 1818 г. служащие Американской пушной компании обменивали индейцам обычный мушкет на 10 бобровых шкурок, что приносило прибыль в 500 %. После Гражданской войны на Западе появилось много более современных ружей, заряжающихся патронами с казенной части. Первыми были ружья «шарпс», следующими наиболее известными марками стали «генри» и «винчестер». Последний стал настолько популярен среди жителей границы, что в Айдахо в честь него даже был назван город. Как отметил один американский историк, из «винчестера» модели 1873 г. было убито больше индейцев и солдат армии США, чем из любого другого типа ружья.
Однако, даже несмотря на наличие огнестрельного оружия, краснокожие бойцы сталкивались с двумя серьезными проблемами. Во-первых, они, как правило, испытывали большие трудности с получением боеприпасов. Во-вторых, ружья порой выходили из строя, а индейцы не только не имели инструментов для их починки, но и не обладали необходимыми для этого знаниями. В результате владельцу оружия приходилось снова брать в руки лук и стрелы. Именно по этим причинам каждый воин даже из самой богатой и хорошо экипированной общины обязательно имел на вооружении лук.
С появлением шестизарядных револьверов системы «кольт» племена Южных равнин начали широко использовать их, а в более поздние времена ими нередко пользовались сиу, шайены, кроу и другие племена. Ричард Додж писал: «Многие индейцы имеют револьверы высокого качества. С патронами к ним у них не возникает таких проблем, как с ружьями, потому что калибр револьверов более однообразен». Старые однозарядные пистолеты индейцы никогда не использовали. Еще Берландиер, путешествуя в 1830-х гг. по Техасу, отмечал, что ему не удалось найти сведений о том, что индейцы когда-либо применяли их.
Появление нового скорострельного оружия временно смогло серьезно переломить ситуацию на Равнинах не в пользу краснокожих. Первым экземпляром такого оружия был шестизарядный револьвер «кольт», но путь его продвижения на Равнины был весьма сложен. История началась в 1836 г., когда молодой Сэмюэл Кольт получил патент на сконструированный им многозарядный револьвер, а к 1838 г. в Патерсоне, штат Нью-Джерси, была организована компания по производству запатентованного Кольтом оружия. В том же году началось производство шестизарядных револьверов. Как ни странно, новое оружие не пользовалось достаточным спросом на рынке США. Казалось, найдено достойное оружие, способное помочь быстро разделаться с индейцами, но американское правительство не распознало ценности нового револьвера, а военные эксперты написали по поводу его отрицательные отчеты. Серьезное противодействие со стороны армейских и флотских офицеров и соответственно отсутствие на него заказов со стороны правительства отразились на цене, сделав револьверы менее доступными для рядовых граждан.
Единственным, что давало возможность производителям держаться на плаву, были заказы, по непонятным причинам ставшие поступать из далекой Техасской республики. Как первые револьверы попали туда, неизвестно, но с появлением многозарядного револьвера техасцы быстро разобрались, что вооруженный им человек стал стоить нескольких бойцов. Эффективность револьверов оказалась таковой, что первые схватки превратились в погони за краснокожими, и техасцы без опасений атаковали отряды индейцев, в 10 раз превосходившие их собственные.
Но в США о револьвере Сэмюэла Кольта быстро забыли, и в 1842 г. завод по производству «кольтов» обанкротился. Лишь в 1846 г., во время войны с Мексикой, армейские чины, в лице генерала Захари Тэйлора, смогли увидеть превосходные боевые качества «кольта» в руках техасских рейнджеров и запросили у правительства 1000 единиц этого оружия. Но к тому времени Сэмюэл Кольт не смог найти ни одного экземпляра своего револьвера, чтобы продемонстрировать его, и ему пришлось изготовить новую модель. Только с этого момента револьверы системы «кольт» получили широкое распространение. Индейцы также начали приобретать и захватывать новые револьверы и использовать их в боях со своими бледнолицыми и краснокожими противниками.
| |
