Майн рид - всадник без головы. Майн Рид Томас

* * *

Настоящий капитан

С 1850 г. в Англии, а затем в США и Европе начали одна за другой появляться книги, подписанные необычным псевдонимом «Капитан Майн Рид». И сказать, что они пользовались популярностью, – значит ничего не сказать. Ими с восторгом зачитывались подростки и взрослые, их передавали из рук в руки, герои этих произведений становились персонажами детских игр, они будили воображение, захватывали, звали к неизведанному. Недаром Дэвид Ливингстон, прославленный исследователь Африки, в последнем письме, отправленном им из джунглей незадолго до гибели, писал: «Читатели книг Майн Рида – это тот материал, из которого получаются путешественники».

Да и сама жизнь этого замечательного писателя похожа на яркий роман с драматическим финалом.

Томас Майн Рид (1818–1883), шотландец по происхождению, родился в Северной Ирландии в семье пресвитерианского пастора. Для своего времени он получил великолепное образование – окончил классическую школу, а затем Королевский университетский колледж в Белфасте. Его привлекали математика, латинский и греческий языки, риторика, но к богословию он остался холоден, к огорчению родителей, мечтавших видеть сына пастором.

Уже тогда в сердце юноши вспыхнула страсть к путешествиям и романтическим приключениям – и в особенности его влекла Америка с ее безбрежными неосвоенными просторами. Однако тайком покидать родительский дом ему не пришлось – родители, поняв, что стремления сына далеки от церковной карьеры, сами купили ему билет на пароход, отправлявшийся через океан, и снабдили деньгами на первое время.

В 1840 г. Майн Рид прибыл в Новый Орлеан – крупнейший город рабовладельческого Юга. Там он быстро оказался без средств к существованию и был вынужден браться за любую работу. К тому же выяснилось, что образование, полученное на родине, здесь не имеет никакого применения. Молодому человеку довелось работать в фирме, занимавшейся перепродажей «живого товара», откуда он вскоре уволился, служить продавцом в лавке, домашним учителем, бродячим актером, участвовать в торговых и охотничьих экспедициях в глубь прерий.

К 1842–1843 гг. относятся первые литературные опыты Майн Рида – стихи и драматические произведения, не имевшие особого успеха. А осенью 1846 г. он перебрался в Нью-Йорк и начал работать в популярном еженедельнике «Дух времени». Но долго усидеть в редакции так и не смог – как раз в то время началась война между США и Мексикой, и Майн Рид, узнав о формировании отрядов добровольцев, встал в их ряды одним из первых. В марте 1847 г. в составе Первого нью-йоркского волонтерского полка он поднялся на борт корабля, отплывавшего к берегам Южной Мексики.

В ходе боевых действий лейтенант Майн Рид проявил настоящие чудеса храбрости, а в перерывах между боями и походами писал статьи и репортажи, которые публиковались в «Духе времени». Однако 13 сентября 1847 г. в ходе штурма крепости Чапультепек в пригороде Мехико он получил тяжелейшее ранение в бедро, потерял сознание от потери крови и остался на поле боя, заваленный трупами убитых. Майн Рида сочли погибшим, в американских газетах появились некрологи, а семья в Северной Ирландии получила извещение о его смерти.

Но каким-то чудом ему удалось выжить. Покинув госпиталь, он несколько месяцев провел в Мексике, знакомясь со страной и изучая ее природу, а весной 1859 г. вышел в отставку в чине капитана и вернулся в Нью-Йорк, чтобы снова заняться журналистикой. Именно в это время он начал писать свой первый роман, в основу которого легли впечатления от Мексиканской войны.

Однако в Америке найти издателя не удалось – и будущая литературная знаменитость отправилась в Англию. Но не ради публикации книги: в то время в ряде европейских стран вспыхнули освободительные революции, и в США формировались добровольческие отряды для оказания помощи повстанцам в Баварии и Венгрии. Во главе отряда волонтеров Томас Майн Рид отплыл в Европу, но, увы, опоздал – революция к тому времени была подавлена. Распродав оружие, он отправил своих единомышленников в США, а сам остался в Англии.

В Лондоне его ждала не только литературная слава, но и счастье всей его жизни. Тридцатилетний Майн Рид с первого взгляда влюбился в тринадцатилетнюю девочку из аристократической семьи – Элизабет Хайд. Спустя два года, преодолев отчаянное сопротивление родни Элизабет, он женился на возлюбленной, которая стала его верной спутницей, а затем и хранительницей литературного наследия писателя.

Успех первого романа Майн Рида – «Вольные стрелки» (1850) привлек к нему внимание издателей, и начиная с 1851 г. на прилавках книжных магазинов начали регулярно появляться его повести для детей, героями которых стали подростки, оказавшиеся в экстремальной ситуации. Первой вышла повесть «Жилище в пустыне», затем дилогия «Мальчики-охотники, или Приключения в поисках белого бизона», за которыми последовали еще два десятка увлекательнейших повествований, полных невероятных приключений.

Одновременно писатель работал и над «взрослыми» книгами. После «Вольных стрелков» вышел роман «Охотники за скальпами», который стал настоящим бестселлером – с момента его первого издания только в Великобритании было продано более миллиона экземпляров книги. Шумным успехом пользовались также романы «Белый вождь», «Квартеронка», «Оцеола»; но вершиной творчества Майн Рида, его шедевром, несомненно, стал роман «Всадник без головы».

Было бы удивительно, если бы в жизни этого необычного человека все складывалось гладко. Получая значительные гонорары, в 1866 г. он затеял вблизи Лондона строительство огромной асиенды (имения) в мексиканском стиле и в результате оказался по уши в долгах. От полного разорения писателя спасла публикация «Всадника без головы», однако это не остановило неугомонного отставного капитана – он основал собственную газету, которая прогорела, не просуществовав и полугода.

После этих неудач Майн Рид решил снова отправиться в Америку: там он надеялся поправить свое финансовое положение. В Нью-Йорке он опубликовал целый ряд коротких романов по заказу издательства «Бидл энд Адамс», которые возродили его писательскую славу. А тем временем в Европе – во Франции, Германии и России – стали одна за другой появляться литературные подделки, которые безвестные ремесленники публиковали под знаменитым псевдонимом «Капитан Майн Рид».

В 1869 г. писатель основал приключенческий журнал для американских подростков, но его издание вскоре пришлось прекратить: в феврале 1870 г. снова открылась рана, полученная на Мексиканской войне. Врачи сочли состояние Майн Рида безнадежным, но капитан выиграл и эту битву со смертью. Спустя четыре года все повторилось, началось заражение крови, и больше полугода потребовалось писателю, чтобы встать на ноги. Однако до конца жизни он оставался инвалидом и не мог передвигаться без помощи костылей, постоянно превозмогая мучительную боль.

Вместе с семьей он вернулся в Англию и поселился на ферме, продолжая время от времени заниматься литературным трудом. Именно тогда им были написаны романы «Капитан стрелков», «Королева озер» и «Гвен Уинн».

В начале октября 1883 г. рана снова дала о себе знать, и Майн Рид окончательно лишился возможности передвигаться. А спустя несколько недель его не стало.

Но капитан Майн Рид и в этот раз умудрился обвести смерть вокруг пальца: еще в течение шести лет после его кончины продолжали выходить в свет новые произведения писателя, которые он не успел опубликовать при жизни.

Глава 1

Над дикой бескрайней прерией, что раскинулась южнее старинного испанского городка Сан-Антонио-де-Бехар, – безоблачное лазурное небо и слепящее полуденное солнце. По выжженной равнине Техаса в сторону поселений на реке Леона тянутся фургоны; их десять, и над каждым – полукруглый парусиновый навес. Вокруг – ни признаков человеческого жилья, ни летящей птицы, ни бегущего зверя. Все живое в этот знойный час замирает и ищет тени. Фургоны, запряженные сильными мулами, нагружены съестными припасами, дорогой мебелью, черными рабынями и их детьми; чернокожие слуги идут рядом по обочине, кое-кто устало плетется позади, едва переступая израненными босыми ногами. Цепочку фургонов возглавляет легкий экипаж; на его козлах негр-кучер в ливрее изнывает от жары. С первого взгляда ясно, что это не бедный переселенец-северянин ищет счастья на новых землях, а богатый южанин, купивший обширную усадьбу и плантацию, направляется в свои владения с семьей, имуществом и рабами…

Караван возглавлял сам плантатор Вудли Пойндекстер – рослый, поджарый господин лет пятидесяти с горделивой осанкой и суровым, болезненно-желтым лицом. Одет он был дорого, но просто: на нем прекрасно сидели сюртук свободного покроя, шелковый жилет и нанковые панталоны. В вырезе жилета виднелась расстегнутая пуговица батистовой сорочки, перехваченной у ворота черной лентой. На ногах – башмаки из мягкой дубленой кожи. От широких полей шляпы на лицо хозяина падала тень.

Рядом с плантатором ехали два всадника. По правую руку – сын, двадцатилетний юноша в белой панаме и легком костюме бледно-голубого цвета. Его открытое лицо было полно жизни, в отличие от старшего на семь лет двоюродного брата, отставного офицера-волонтера. Затянутый в суконную военную форму, он мрачно покачивался в седле слева от плантатора. Эту троицу на почтительном расстоянии сопровождал еще один всадник, в одежде победнее, – Джон Сансом, надсмотрщик над рабами, а заодно и проводник. Его рука крепко сжимала рукоять плети, а смуглое лицо с резкими чертами сохраняло выражение замкнутости и настороженности. В экипаже, достаточно вместительном и приспособленном для длительного путешествия, находились две молоденькие девушки. Одна, с ослепительно-белой кожей, была единственной дочерью Вудли Пойндекстера; вторая, чернокожая, – ее служанкой. Караван начал свой путь на берегах Миссисипи, в Луизиане.

Вудли Пойндекстер был потомком французских эмигрантов; еще совсем недавно он владел огромными плантациями сахарного тростника и слыл одним из самых богатых и гостеприимных аристократов американского Юга. Но расточительность довела его до разорения, и Пойндекстеру, к этому времени овдовевшему, пришлось покинуть обжитые места и отправиться вместе с семьей на юго-запад Техаса.

Караван продвигался медленно, словно ощупью, – на равнине не было наезженной дороги: лишь одинокие следы колес да примятая сухая трава. Путников мучили палящий зной и висящая над прерией гнетущая тишина. Но хоть мулы и тащились черепашьим шагом, миля за милей оставались позади, и южанин рассчитывал, что к ночи они будут на месте.

Однако не прошло и нескольких минут, как движение каравана остановил Джон Сансом. Он неожиданно погнал коня вперед, затем резко повернул и поскакал обратно к каравану, словно обнаружив препятствие. Плантатор решил было, что надсмотрщик заметил в отдалении индейцев, отряды которых, как говорили, нет-нет да и появляются в этих местах, и спросил всадника:

– Что случилось?

– Трава… В прерии был пожар.

– Но ведь запаха дыма нет. В чем же дело?

– Горело на днях, не сейчас, – всадник исподлобья взглянул на хозяина, – там вся земля черная.

– Ну и что? Горелая трава нам не помеха…

– Незачем поднимать шум из-за пустяков, – нахмурился племянник плантатора, отирая пот со лба.

– Но как же мы теперь отыщем дорогу, капитан Колхаун? – возразил проводник. – Старой колеи больше не видно, один пепел. Боюсь, мы собьемся с пути.

– Пустяки! Нужно просто пересечь выжженный участок и найти следы на той стороне. Вперед! – выкрикнул Колхаун.

Джон Сансом, хмуро покосившись на капитана, поскакал выполнять приказ. Будучи уроженцем восточных штатов, он, тем не менее, превосходно знал прерию и жизнь на пограничье. Караван тронулся, но, подойдя к границе выжженной травы, будто споткнулся. Нигде ни следа, ни колеи, ни единого уцелевшего растения – все превратилось в пепел. Черная равнина тянулась до самого горизонта.

– Джон прав, – озабоченно проговорил плантатор. – Что будем делать, Кассий?

– Продолжать путь, – капитан бросил взгляд в сторону экипажа, в окно которого выглядывало встревоженное нежное лицо его кузины. – Дядя! Река должна быть по ту сторону пожарища. Переправа найдется… Не возвращаться же нам назад. Положитесь на меня!

– Ладно. – Пойндекстер кивнул, соглашаясь, и дал знак погонщикам фургонов продолжать движение. – Надеюсь, мы не заблудимся…

Пройдя еще около мили, караван снова остановился, однако теперь приказ об остановке отдал сам Колхаун. Кое-что в окружающем ландшафте изменилось, но не к лучшему. По-прежнему равнина оставалась гладкой, как доска, и черной, лишь кое-где виднелись цепочки холмов, а в низинах – голые остовы деревьев и кустов акации, стоявшие в одиночку и группами. Было решено двигаться через ближайшую низину, огибая сгоревшие в пожаре рощицы. Капитана покинула его самоуверенность, он все чаще оглядывался назад, пока наконец на его хмуром лице не появилась довольная ухмылка, – пожарище внезапно закончилось, и головной экипаж снова выкатился на наезженную дорогу.

Всадники сразу заметили следы колес и конских копыт – совсем свежие, будто час назад здесь прошел такой же караван. Он, должно быть, также двигался к берегам Леоны; возможно, это был правительственный обоз, направлявшийся в форт Индж. Оставалось лишь идти по его следам, что и было сделано, – форт находился неподалеку от новой усадьбы Вудли Пойндекстера.

Обоз прошел еще около мили по дороге – и Кассию Колхауну пришлось с досадой признать, что следы сорока четырех колес, по которым двигался караван, оставлены одним экипажем и десятью фургонами, причем теми же самыми, что сейчас плелись позади него и вместе с которыми он проделал весь путь от залива Матагорда.

Теперь не оставалось никаких сомнений – караван Вудли Пойндекстера описал широкий круг, двигаясь по следам собственного обоза.

Глава 2

Сделав это открытие, капитан Кассий Колхаун натянул поводья, сдерживая коня, и разразился бранью. Он узнал и местность, и следы босых ног чернокожих рабов, и даже отпечаток треснувшей подковы собственной лошади. И в этом ему, хоть и с большой неохотой, но пришлось признаться плантатору. Досада от того, что они напрасно проделали путь в целых две мили, не шла ни в какое сравнение с его ущемленным самолюбием: взяв на себя роль проводника, он опозорился как мальчишка, тем более что накануне сам же поссорился с опытным проводником, нанятым его дядей в Индианоле, и уволил его.

Караван опять остановился; Вудли Пойндекстер больше не задавал вопросов, поняв, что до наступления темноты, как он рассчитывал, прибыть на место не удастся. И не было бы в том особой беды, если бы не широкая полоса выжженной прерии. Теперь у них масса хлопот: воды, чтобы напоить лошадей и мулов, у них в обрез, кормить животных нечем, предстоит ночь под открытым небом в глухой местности, но главное – они остались без опытного проводника, ориентирующегося в каждой тропке. На племянника, зная его упрямый и вспыльчивый нрав, плантатор не сердился, однако то, что они потеряли дорогу, подействовало на него угнетающе. Почувствовав неуверенность в поведении Кассия, он отвернулся и поглядел на небо.

Солнце, все еще палящее, понемногу склонялось к западу. Южанин заметил черных грифов, которые уже кружили в вышине над ними, а несколько птиц спустились так низко, что ему стало не по себе. Он хотел было посоветоваться с сыном, что делать дальше, как до его ушей донеслись радостные крики негров: к каравану галопом приближался всадник.

Это была поистине приятная неожиданность!

– Он мчится в нашу сторону, я не ошибаюсь? – воскликнул Вудли Пойндекстер.

– Верно, отец. – Генри принялся размахивать панамой, подняв ее высоко над головой, чтобы привлечь внимание незнакомца.

Однако это не требовалось: всадник и без того заметил караван. Вскоре он приблизился настолько, что его можно было рассмотреть получше.

– Мексиканец, судя по одежде, – пробормотал Генри.

– Тем лучше, наверняка знает дорогу, – вполголоса отозвался плантатор и слегка приподнял шляпу, приветствуя всадника, который осадил своего разгоряченного коня прямо перед ними.

– Добрый день, кабальеро! – проговорил по-испански капитан. – Вы мексиканец?

– Нет, сеньоры, – незнакомец сдержанно улыбнулся и тут же перешел на английский. – Мы лучше поймем друг друга на вашем родном языке. Ведь вы американцы из южных штатов? – всадник кивнул в сторону черных невольников. – И впервые в наших краях, так? И к тому же сбились с дороги. По чистой случайности я заметил ваши следы, когда ехал по прерии, и решил хоть чем-то помочь…

– Сэр, – с некоторой долей высокомерия произнес плантатор, – мы были бы весьма признательны вам за помощь. Мое имя Вудли Пойндекстер. Я купил усадьбу на берегу Леоны, вблизи форта Индж. Мы рассчитывали добраться туда засветло. Как вы считаете, это возможно?

– Посмотрим. – Незнакомец поскакал к ближайшему холму, крикнув на ходу: – Я сейчас вернусь!

Из-за занавесок кареты на всадника заинтересованно смотрели девичьи глаза – в них блестело не только ожидание, но и жгучее любопытство. Молодой человек лет двадцати пяти, стройный и широкоплечий, в живописном костюме мексиканского скотовода, уверенно сидел в седле породистой гнедой лошади, нетерпеливо рывшей копытом землю, пока ее хозяин вглядывался в окрестности. На солнце поблескивал золотой позумент, украшавший его черную шляпу; крепкие ноги были обуты в высокие сапоги из бизоньей шкуры, бедра обтягивали брюки со шнуровкой вместо лампасов, алый шелковый шарф туго стягивал тонкую талию… Едва ли не впервые в жизни сердце Луизы Пойндекстер билось так горячо. Незнакомец был бы польщен, если бы узнал, какие чувства он вызвал в груди юной креолки.

Однако всадник даже не подозревал о ее существовании. Его взгляд лишь скользнул по запыленному экипажу, когда он возвращался к владельцу фургонов.

– Помочь с приметами я вам не смогу, сэр. Вам придется ехать по следам моей лошади, чтобы переправиться через Леону в пяти милях ниже пограничного форта. Я направляюсь к тому же броду… – Незнакомец на секунду задумался. – Однако это не лучший выход. После пожара здесь успели побывать дикие мустанги, которые оставили множество отпечатков копыт… Мне очень жаль, мистер Пойндекстер, что не смогу сопровождать вас. Я должен срочно прибыть в форт с важной депешей. И все же – моя лошадь подкована, след ее заметно отличается от следов дикарей. Ориентируйтесь по солнцу – оно все время должно быть у вас справа. Миль пять продолжайте двигаться прямо, никуда не сворачивая, там увидите верхушку высокого кипариса. Ствол его на закате виден издалека – он почти пурпурного цвета. Кипарис стоит на самом берегу реки, недалеко от брода…

Всадник оглянулся на карету и перехватил темный, блестящий и полный нежности взгляд молодой девушки, но поспешно отвернулся, словно опасаясь выдать себя ответным восхищенным взглядом и показаться чрезмерно дерзким.

– У меня времени в обрез, поэтому прошу простить за то, что оставляю вас на произвол судьбы, – сказал он плантатору.

– Мы вам сердечно благодарны, солнце поможет нам не сбиться с пути, а…

– Лишь бы погода не подвела, – подумав, заметил всадник. – На севере собираются тучи, но надеюсь, вы все-таки успеете добраться до реки… А, вот что: лучше держитесь следа моего лассо!

Незнакомец снял с седла свернутую в кольца волосяную веревку и, прикрепив один ее конец к кольцу на седле, бросил другой на землю. Затем, вежливо приподняв шляпу, дал шпоры коню и снова понесся по прерии. Его лассо подняло облако черной пыли и оставляло на выжженной земле полосу, похожую на след огромной змеи.

– Удивительный молодой человек! – задумчиво проговорил плантатор. – Он даже не представился.

– Самоуверенный парень, я бы сказал, – буркнул капитан, от которого не укрылся взгляд, брошенный незнакомцем в сторону кареты. – Что до его имени, то можно не сомневаться – оно оказалось бы вымышленным. Техас битком набит такими молодчиками с темным прошлым…

– Послушай, Кассий, – возразил молодой Пойндекстер, – ты несправедлив. Он вел себя как истинный джентльмен.

– Генри, ты где-нибудь встречал джентльмена, который рядился бы в мексиканские тряпки? Бьюсь об заклад, что это какой-нибудь проходимец… Ну и Бог с ним; хочу перемолвиться словечком с твоей сестрой.

Во время разговора с капитаном Луиза не сводила глаз с удалявшегося всадника.

– В чем дело, Лу? – прошептал Колхаун, подъехав вплотную к экипажу. – Может, ты хочешь догнать его? Еще не поздно – я уступлю тебе свою лошадь.

В ответ ему прозвучал звонкий смех.

– Этот бродяга так пленил тебя? – не сдавался капитан. – Так знай – это всего лишь ворона в павлиньих перьях…

– Кассий, почему ты так злишься?

– Ты ведешь себя неприлично, Луиза. Я уверен, что это простой курьер из скотоводов, нанятый офицерами форта.

– Ты думаешь? – девушка лукаво покосилась на своего раздраженного родственника. – Я бы не прочь получать любовные записки из рук такого курьера.

– Смотри, чтобы отец тебя не услышал!

– Не учи меня, Кассий, как вести себя! – Луиза мгновенно смахнула с лица шутливую улыбку. – Хоть твой дядюшка и считает тебя верхом совершенства, ты для меня всего лишь капитан Колхаун. Может, только самую каплю – двоюродный брат. Но и в этом случае я не потерплю, чтобы мне читали нотации… Существует только один человек, советоваться с которым я считаю себя обязанной, и только ему я позволила бы меня упрекнуть. Советую тебе впредь воздержаться от подобных нравоучений – ты не мой избранник!

Умолкнув, девушка снова откинулась на подушки экипажа и задернула занавески кареты, давая понять, что больше не нуждается в присутствии кузена.

Крики погонщиков вывели Колхауна из замешательства. Фургоны снова двинулись в путь по черной прерии, цвет которой вполне соответствовал настроению капитана.

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Шрифт:

100% +

Томас Майн Рид
Всадник без головы

* * *

Настоящий капитан

Да и сама жизнь этого замечательного писателя похожа на яркий роман с драматическим финалом.

Глава 1

– Что случилось?

– Трава… В прерии был пожар.

– Но ведь запаха дыма нет. В чем же дело?

– Горело на днях, не сейчас, – всадник исподлобья взглянул на хозяина, – там вся земля черная.

– Ну и что? Горелая трава нам не помеха…

– Незачем поднимать шум из-за пустяков, – нахмурился племянник плантатора, отирая пот со лба.

– Джон прав, – озабоченно проговорил плантатор. – Что будем делать, Кассий?

Глава 2

Это была поистине приятная неожиданность!

– Он мчится в нашу сторону, я не ошибаюсь? – воскликнул Вудли Пойндекстер.

– Мексиканец, судя по одежде, – пробормотал Генри.

– Добрый день, кабальеро! – проговорил по-испански капитан. – Вы мексиканец?

– Посмотрим. – Незнакомец поскакал к ближайшему холму, крикнув на ходу: – Я сейчас вернусь!

– Мы вам сердечно благодарны, солнце поможет нам не сбиться с пути, а…

– Удивительный молодой человек! – задумчиво проговорил плантатор. – Он даже не представился.

– Послушай, Кассий, – возразил молодой Пойндекстер, – ты несправедлив. Он вел себя как истинный джентльмен.

Во время разговора с капитаном Луиза не сводила глаз с удалявшегося всадника.

В ответ ему прозвучал звонкий смех.

– Кассий, почему ты так злишься?

– Ты ведешь себя неприлично, Луиза. Я уверен, что это простой курьер из скотоводов, нанятый офицерами форта.

– Смотри, чтобы отец тебя не услышал!

ПРОЛОГ

Техасский олень, дремавший в тиши ночной саванны1, вздрагивает, услышав топот лошадиных копыт.
Но он не покидает своего зеленого ложа, даже не встает на ноги. Не ему одному принадлежат эти просторы -- дикие степные лошади тоже пасутся здесь по

Ночам. Он только слегка поднимает голову--над высокой травой показываются его рога--и слушает: не повторится ли звук?
Снова доносится топот копыт, но теперь он звучит иначе. Можно различить звон металла, удар стали о камень.
Этот звук, такой тревожный для оленя, вызывает быструю перемену в его поведении. Он стремительно вскакивает и мчится по прерии; но скоро он

Останавливается и оглядывается назад, недоумевая: кто потревожил его сон?
В ясном лунном свете южной ночи олень узнает злейшего своего врага -- человека. Человек приближается верхом на лошади.
Охваченный инстинктивным страхом, олень готов уже снова бежать, но что-то в облике всадника-- что-то неестественное -- приковывает его к месту.
Дрожа, он почти садится на задние ноги, поворачивает назад голову и продолжает смотреть--в его больших карих глазах отражаются страх и недоумение.
Что же заставило оленя так долго вглядываться в странную фигуру?
Лошадь? Но это обыкновенный конь, оседланный, взнузданный,-- в нем нет ничего, что могло бы вызвать удивление или тревогу. Может быть, оленя испугал

Всадник? Да, это он пугает и заставляет недоумевать -- в его облике есть что-то уродливое, жуткое.
Силы небесные! У всадника нет головы!
Это очевидно даже для неразумного животного. Еще с минуту смотрит олень растерянными глазами, как бы силясь понять: что это за невиданное чудовище? Но

Вот, охваченный ужасом, олень снова бежит. Он не останавливается до тех пор, пока не переплывает Леону и бурный поток не отделяет его от страшного всадника.
Не обращая внимания на убегающего в испуге оленя, как будто даже не заметив его присутствия, всадник без головы продолжает свой путь.
Он тоже направляется к реке, но, кажется, никуда не спешит, а движется медленным, спокойным, почти церемониальным шагом.
Словно поглощенный своими мыслями, всадник опустил поводья, и лошадь его время от времени пощипывает траву. Ни голосом, ни движением не подгоняет он ее,

Когда, испуганная лаем койотов, она вдруг вскидывает голову и, храпя, останавливается.
Кажется, что он во власти каких-то глубоких чувств и мелкие происшествия не могут вывести его из задумчивости. Ни единым звуком не выдает он своей

Тайны. Испуганный олень, лошадь, волк и полуночная луна -- единственные свидетели его молчаливых раздумий.
На плечи всадника наброшено серапе2, которое при порыве ветра приподнимается и открывает часть его фигуры; на ногах у него гетры из шкуры ягуара.

Защищенный от ночной сырости и от тропических ливней, он едет вперед, молчаливый, как звезды, мерцающие над ним, беззаботный, как цикады, стрекочущие в траве,

Как ночной ветерок, играющий складками его одежды.
Наконец что-то, по-видимому, вывело всадника из задумчивости,-- его конь ускорил шаг. Вот конь встряхнул головой и радостно заржал -- с вытянутой шеей и

Раздувающимися ноздрями он бежит вперед рысью и скоро уже скачет галопом: близость реки -- вот что заставило коня мчаться быстрее.

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Шрифт:

100% +

Едва рассвело, все трое были на ногах. Толстяк уже оправился и позабыл свои страхи. Наскоро перекусив холодным мясом, каждый занялся своим делом. Фелим и Стамп готовили небольшой караван диких лошадей, связывая мустангов поочередно друг с другом; Морис тем временем возился с крапчатой кобылой: тщательно расчесывал ее гриву и хвост и счищал с блестящей шерсти пятна грязи.

– Да бросьте вы! – сказал охотник, не без удивления наблюдавший за молодым человеком. – Зря стараетесь. Вудли Пойндекстер не из тех, кто отказывается от своего слова.

Морис ничего не ответил, но, судя по улыбке, мелькнувшей на его сосредоточенном лице, можно было догадаться, что охотник не понял причины такого его особенного внимания к крапчатой кобыле.

Не прошло и часа, как мустангер уже двинулся в путь на своем гнедом, ведя за собой на лассо дикую лошадь. Сзади резвой рысью шел табун, за которым присматривал Фелим. Охотник на своей престарелой кобыле с трудом поспевал за ними, а позади, огибая островки колючей травы, трусила Тара.

Покидая жилище, мустангер всего лишь подпер колышком дверь своего опустевшего дома, чтобы туда ненароком не забрались четвероногие обитатели прерии.

Глава 7

На высоком флагштоке пограничного форта Индж развевался полосатый флаг, усеянный звездами. Он высился не над бастионами с зубчатыми стенами, не над казематами, оборонительными рвами или валами – здесь не было ничего, напоминающего крепость.

Форт представлял собой обычный частокол из стволов рожкового дерева, внутри которого располагалась, прежде всего, конюшня-навес для двухсот лошадей. Дальше – с десяток построек самой незатейливой архитектуры: со сплетенными из прутьев и обмазанными глиной стенами; самым большим зданием была казарма. За ними – госпиталь, интендантские склады, гауптвахта и офицерская столовая. Форт содержался в чистоте и полном порядке.

Неподалеку от него выросло новое поселение, которое также находилось под защитой и покровительством американского флага; оно быстро увеличивалось и готово было в самом ближайшем времени превратиться в небольшой городок. Но сейчас население поселка состояло из офицеров местного гарнизона, маркитанта, на складе которого хранились припасы, не относящиеся к армейскому хозяйству, владельца гостиницы и бара; также из охотников, перегонщиков скота, мустангеров, шайки заезжих карточных шулеров и двух десятков черноглазых сеньорит сомнительной репутации, – одним словом, тех, кто, как правило, околачивается вокруг военных лагерей. Дома были выстроены по единому плану вокруг будущей главной площади, где вместо фонарей и памятника основателю города над вытоптанной травой торчал сухой ствол старого кипариса.

Форт и поселок представляли собой единое целое. И тут, и там мелькали голубые мундиры пехотинцев, синие – драгун и светло-зеленые – конных стрелков. Охотники, пастухи, мустангеры – все подряд в широких штанах, в сапогах с огромными шпорами и в небрежно заломленных набекрень сомбреро – бродили по площади и переговаривались не только с военными, но и с индейцами, которые явились в форт поторговать и чьи конические палатки-типи виднелись невдалеке. Чернокожие грумы офицеров и слуги плантаторов, посланные хозяином в поселок, не спешили покидать местечко, где можно было поболтать с приятелем или просто поглазеть по сторонам. Вся эта пестрая толпа гудела, смеялась, переругивалась и сновала между домами, палатками и фургонами на равнине…

Река Леона у поселка выглядела как полноводный ручей, однако на востоке и юге она становилась шире, полноводнее и текла в окружении изумрудной зелени берегов, очерченных вдали темной полосой густого леса. Именно в этих местах разбросаны усадьбы плантаторов: некоторые из них были выстроены совсем недавно и не претендовали на какой-либо особый стиль; другие, более затейливой архитектуры, имели солидный возраст, восходивший к временам испанского владычества в этих краях. Асиенда Каса-дель-Корво – одна из таких; белые стены усадьбы, кроме фасада, были с трех сторон окружены деревьями, впрочем, не настолько густыми, чтобы закрывать высокое чистое небо. Дом был просторный – с плоской крышей и зубчатым парапетом, а само поместье тянулось по лесистой долине Леоны больше чем на три мили и уходило к югу в прерию на целых шесть миль. Главное здание асиенды находилось на расстоянии пушечного выстрела от форта Индж.

Усадьба казалась настолько живописной, что невольно притягивала к себе взгляды. И сейчас, спустя неделю после того, как плантатор из Луизианы прибыл в эти края и поселился в новом поместье, именно ее внимательно разглядывала троица офицеров, свободных от дежурств. Все они были молоды, лишь капитан пехоты Слоумен переступил рубеж тридцатилетия, а двое других, пребывавших в чине лейтенантов, – заметно моложе.

– Готовы повеселиться, господа? – капитан кивнул в сторону асиенды. – Владелец поместья пригласил всех офицеров гарнизона на новоселье. Грандиозное событие! Обед, танцы, явятся все местные красавицы…

– Где это вы, капитан, видели здесь красивых изысканных женщин? – хмыкнул лейтенант-драгун.

– Ну, если приглядеться… Взять хотя бы дочь самого плантатора. Племяннице интенданта наверняка придется уступить ей пальму первенства.

– Вот как? – заметил третий собеседник, слегка задетый замечанием капитана. – Неужели мисс Пойндекстер так уж хороша? Должно быть, кокетка…

– Совсем наоборот, уверяю вас. Луиза – барышня гордая, серьезная и не допускает никакой фамильярности. Это родовая черта аристократов Пойндекстеров.

– Значит, в моем вкусе, – шутливо заметил драгун, – и если она так хороша собой, как вы утверждаете, Слоумен, то я наверняка влюблюсь… Мое сердце свободно, не то что у нашего младшего лейтенанта.

– Не спешите с этим, – капитан слегка нахмурился. – Должен предупредить вас, в этой семье есть человек, которому такое может очень не понравиться.

– Неужто братец?

– У Луизы есть брат, но речь не о нем. Это достойный юноша, единственный из Пойндекстеров, которого не одолевает непомерная гордыня.

– Значит, ее папаша-аристократ?.. Нет? Так кто же эта загадочная персона?

– Двоюродный брат девушки, капитан Кассий Колхаун. Крайне неприятный субъект.

– Я, кажется, где-то слышал это имя.

– Не только вы… Его слышал каждый, кто так или иначе был причастен к мексиканской войне, после которой за капитаном Колхауном тянется дурная слава. Во время боевых действий он служил в полку миссисипских волонтеров. Да только видели его чаще за карточным столом, чем в казармах с солдатами. Было у него пару случаев, которые составили ему репутацию задиры и бретера. Но эту репутацию он приобрел еще до мексиканской войны и в Новом Орлеане слыл человеком опасным и непредсказуемым.

– Ну и что? – презрительно заметил драгун. – Мне это, право, безразлично. Ведь мистер Колхаун всего лишь двоюродный брат девушки.

– Мне показалось, что он неравнодушен к Луизе… К тому же он в чести у ее отца. Хотя, между нами будь сказано, дело тут не в родственных узах, а в финансовой зависимости. Вудли Пойндекстер теперь далеко не так богат, как прежде, иначе мы никогда не увидели бы гордого южанина в наших краях. Ходит слух, что и усадьба, и плантация куплены в равных долях дядей и племянником. – Слоумен поморщился. – Сегодня утром я уже видел Кассия в баре гостиницы – он пьянствовал, задирал всех подряд и хвастал, как всегда.

– Смуглолицый, лет тридцати, темные гладко зачесанные волосы и холеные усы, носит синий суконный сюртук полувоенного покроя, у пояса шестизарядный кольт – верно?

– Точный портрет! Кроме того, в кармане сюртука – кривой мексиканский нож.

В это время рожок протрубил сбор к утреннему смотру – важной церемонии, соблюдаемой в форте неукоснительно. Офицеры разошлись – каждый к своей роте, чтобы наскоро взглянуть, все ли в порядке. Комендант форта слыл весьма суровым старым воякой и за дисциплиной в гарнизоне следил неукоснительно.

Глава 8

Местоположение для асиенды Каса-дель-Корво некогда было выбрано исходя из соображений удобства для обороны. В те времена, когда закладывался фундамент изящного здания, набеги индейцев в этих краях были делом обычным. Впрочем, эта опасность и ныне не исчезла окончательно. Фасад дома всеми окнами смотрел на прерию, раскинувшуюся до самого горизонта. Крылья здания охватывали вымощенный каменными плитами внутренний дворик-патио с фонтаном и лестницей, ведущей на плоскую крышу. Стерегли усадьбу массивные деревянные ворота со стороны главного входа с зарешеченными оконцами-бойницами по обе стороны.

В старинном поместье, только что сменившем владельцев, ждали гостей.

Оставалось около часа до званого обеда, который решил дать местному обществу Пойндекстер, когда его дочь позвала служанку Флоринду, чтобы та причесала ее и помогла одеться к приему. За всеми этими хлопотами Луиза казалась задумчивой и рассеянно отвечала на болтовню своей чернокожей наперсницы.

– О мисс, – сладко напевала Флоринда, бережно расчесывая блестящие каштановые пряди, – ну и чудесные же у вас волосы! И густые, точно испанский мох… Если бы у меня были такие вместо моих овечьих завитков, все белые мужчины из форта ползали бы у моих ног!

– Господи, о чем ты толкуешь, Флоринда? – очнулась креолка от грез.

– Разве мисс не понимает?

– Право, нет.

– В меня бы влюблялись офицеры, молодые плантаторы, да все подряд!

– Что за чушь ты городишь? – Луиза рассмеялась.

– Не только ваша головка, но и лицо, и стройная фигура, и ваши глаза… – мечтательно проговорила Флоринда. – Вы себе цены не знаете, а я слышала, как белые джентльмены по вас вздыхают.

– Опять глупости. Не надо мне льстить!

На восторги Флоринды Луиза не обратила ни малейшего внимания, потому что в доказательствах собственной красоты не нуждалась; девушка лишь вздохнула и вновь о чем-то глубоко задумалась. Негритянку это не обескуражило, не так-то просто было заставить ее замолчать.

– Боже правый, госпожа, Флоринда не слепая и не глухая, как вы, может, думаете! Она видит, как ваше сердечко тоскует. В Луизиане с вами никогда такого не случалось.

– Флоринда, мне кажется, ты теряешь рассудок. Или, может, местный климат на тебя плохо действует? – Луиза вздрогнула. – Тосковать мне некогда… Что ты застыла, продолжай, иначе мы никогда не закончим… И запомни: у меня нет ни малейшего желания кого бы то ни было очаровывать…

– Молодая хозяйка говорит правду?

– Флоринда, – взмолилась девушка, – довольно тебе молоть вздор, мы теряем время. У нас сегодня туча гостей… И к тому же, я подозреваю, тебе что-то от меня требуется. Должно быть, ты хочешь, чтобы я помирила тебя с твоим дружком Плутоном?

– Ничего подобного, мисс, – презрительно пожала плечами служанка. – Плутон показал себя настоящим трусом, когда на нас налетела буря в черной прерии! Что бы мы делали, если б не подоспел тот молодой джентльмен на гнедой лошади! А как же он хорош! Вы помните его лицо, полное достоинства? Не сравнить ни с одним хлыщом из форта… Пусть глупые чернокожие болтают, будто он – просто белый бродяга, – что из того? Ни одна девушка перед таким пригожим кабальеро не устоит…

Спокойствие далось Луизе с трудом: случайно или намеренно, но Флоринда коснулась самой сокровенной тайны своей молодой госпожи. Девушка с облегчением вздохнула, когда в патио раздались голоса, – это был предлог поскорее покончить с туалетом, а заодно и с разговором, который ей не хотелось продолжать.

Наконец креолка отослала служанку, а сама подошла к окну и прислушалась. Внизу кто-то звучно пророкотал:

– Скажи-ка, негр, где твой хозяин?

– Старый или молодой? Оба дома, то есть там, внизу, сэр, – у реки, наблюдают за строительством новой ограды… Должны вот-вот возвратиться, большой праздник в доме – чуете, как пахнет из кухни. Пир будет не хуже тех, что бывали на Миссисипи…

– Ты меня разве не узнаешь? А я вот твою хитрую черную физиономию отлично помню, Плутон.

– Господи! Неужто это вы, масса Стамп? Мне передали, что вы заходили, а я не поверил… Я теперь тут кучером, на мне экипаж и лошади молодой хозяйки. Да вы спешьтесь, кобылку я привяжу да угощу кукурузой…

– Возьми поводья, – услышала Луиза и поспешила на галерею, чтобы приветствовать старого знакомца своего отца.

– Я так и думала, что вы приедете, – звонко проговорила она, облокотившись о перила, – хоть и не ожидала увидеть вас так скоро. Очень вам рада, мистер Стамп. Папа и Генри также с удовольствием с вами увидятся… Эй, Флоринда! – Девушка повернулась к дому и велела выбежавшей на зов служанке: – Ступай к кухарке, пусть приготовит для мистера Стампа завтрак… Стой, прихвати и бутылочку… Вы что предпочитаете, Зеб? Виски? Флоринда, поставь все на поднос, и холодную воду не забудь. Подашь все сюда… Поднимайтесь же ко мне, сэр. Тут есть столик и плетеные кресла… Отец вернется с минуты на минуту…

Охотник не спешил подниматься: с того места, где он стоял, Луиза была особенно хороша – юная, тонкая, в белом легком платье из индийской кисеи, с только что уложенными в высокую прическу блестящими волосами.

– Мисс Луиза, не могу смолчать: вы самое прелестное создание не только на земле, но и на небесах! – воскликнул великан. – Мне случалось на своем веку встречать женщин, которые считались красавицами, и моя жена была собой недурна, когда я впервые встретил ее в Кентукки… Но вы… сущий ангел…

Креолка вспыхнула от удовольствия, однако притворно нахмурилась:

– Идите же к столу, сэр! Флоринда уже все приготовила. Вы, верно, утомились с дороги? Садитесь и ешьте, я скоро вернусь, мне нужно распорядиться по хозяйству, у нас сегодня званый обед…

Когда девушка вернулась на веранду, старый охотник, плотно перекусив, тянул уже третий стаканчик неразбавленного виски.

– Зеб, но ведь виски невозможно так пить – оно обожжет вам горло. Возьмите немного воды или меду.

– Зачем же переводить добро, мисс! Виски – прекрасный напиток и без этих снадобий, особенно после того, как вы на него взглянули… Он как следует промыл мне глотку, и теперь я смогу поговорить с вашим папашей относительно крапчатого мустанга.

– Вы узнали что-то новое об этом мустанге с тех пор, как побывали у нас?

– Не только узнал, но и видел его и даже трогал… Он пойман, мисс!

– Великолепная новость! – Девушка, шурша платьем, легко опустилась в кресло напротив охотника. – У меня давно не было по-настоящему хорошей лошади. Отец обещал мне купить этого мустанга за любую цену. Кто же тот счастливец, которому удалось его добыть?

– Мустангер, кто же еще… Да такой, что и верхом ездит, и с лассо обращается лучше всех в здешней прерии. А еще хвалят мексиканцев! Отродясь я не видел ни одного мексиканца, который так искусно управлялся бы с лошадьми, как мой молодой приятель…

– У него есть имя?

– Сказать по правде, мисс, фамилии его я не упомню, а звать его Морис. Его все тут так и зовут – Морис-мустангер.

Великан-охотник не был настолько наблюдателен, чтобы заметить, как на щеках девушки вспыхнул румянец, едва она услышала его ответ. Однако это не ускользнуло от внимательного взгляда Флоринды.

– Хозяйка, – воскликнула служанка, – да ведь так же звали того храброго молодого джентльмена, который спас нас от бури!

– Верно! – вмешавшись, охотник избавил девушку от жадного любопытства негритянки. – Вчера сэр Морис поведал нам эту историю… Он-то и поймал крапчатого мустанга и сейчас находится на пути сюда – гонит лошадку и еще примерно дюжину мустангов. Думаю, до сумерек будет здесь. А я поспешил к мистеру Пойндекстеру, чтобы никто не перехватил у него эту красавицу…

– Я вам так благодарна, мистер Стамп! Вы настоящий друг. Флоринда, будь добра, прибери со стола… – Девушка наклонилась к охотнику и понизила голос: – Зеб… ведь вы… вы возьмете на себя труд позаботиться об этом молодом человеке, когда у нас будут гости? Он, вероятно, не знаком ни с кем из них…

– Скажу вам по-дружески: этот парень горд, как и вся ваша семейка… Уж простите меня великодушно за эти слова. Мистера Мориса может оскорбить гостеприимство из вторых рук. Хоть он и простой мустангер, но по воспитанию и поведению – джентльмен. К тому же из какого-то там древнего ирландского рода… Вы понимаете, мисс Луиза, ведь он не из тех людей, которых можно отослать на кухню.

Глаза Луизы Пойндекстер вспыхнули, и она задумчиво выпрямилась:

– Ну, хорошо. Раз так, не беспокойтесь, мистер Стамп. Только дайте мне знать, когда прибудет мистер Морис. Но если это случится во время обеда, он, конечно, поймет, что никто не сможет выйти к нему, – тогда я попрошу вас его немного задержать. Обещаете?

– Как я могу отказать, если меня просит такая девушка! Но, боюсь, мисс, как бы он не потерял аппетита при виде вас. Про сон я уже не поминаю…

В ответ креолка нежно и лукаво улыбнулась старому охотнику и, извинившись, поспешила в дом, еще раз заверив великана, что отец вот-вот появится.

Как только она вошла в свою комнату, лицо ее снова приняло задумчивое выражение.

«Это судьба…» – прошептала Луиза своему отражению в зеркале.

Глава 9

Приятно проводить вечера на крыше дома – обычай, которого придерживаются все владельцы асиенд. Семья луизианского плантатора не была исключением. Едва на прерию спустились синие сумерки, гости и хозяева, отобедав, собрались не в гостиной, а на крыше, под открытым небом.

Заходящее солнце освещало косыми лучами оживленных гостей, которые прогуливались по мозаичному полу, беседовали или, остановившись у парапета, любовались окрестностями. Общество, собравшееся в Каса-дель-Корво, чтобы поздравить Вудли Пойндекстера с водворением в новое техасское поместье, принадлежало к избранному кругу не только форта, но и более отдаленных мест. Здесь были и старые друзья плантатора, которые, как и он, переселились в эти края; многим из них пришлось проскакать более ста миль верхом, чтобы присутствовать на торжестве.

Хозяин дома не пожалел ни средств, ни трудов, чтобы прием удался. Блестящие мундиры и эполеты приглашенных офицеров, военный оркестр, отменные блюда и прекрасные старые вина, отличная погода… Но главным украшением праздника, несомненно, стала прелестная дочь южанина. Луиза в роли молодой хозяйки блистала: ни одно пожелание гостей не оставалось не исполненным, никому она не давала заскучать. Каждому она уделила хотя бы минуту внимания, то легко и непринужденно отвечая на комплименты кавалеров, то беседуя с дамами, то ненадолго присаживаясь возле пожилых знакомых брата и отца.

Ее двоюродный брат в этот вечер превратился в тень девушки. Кассия не волновали ни зависть, ни восхищение присутствующих; в блестящей толпе он жадно ловил каждый ее жест и старался разгадать его значение. И только когда гости поднялись на площадку на крыше, которую испанцы и мексиканцы называют асотеей, Колхаун выдал себя. Да и как он мог скрыть тот упорный, испытующий взгляд, каким следил за Луизой, когда та то и дело подходила к парапету и всматривалась вдаль, словно чего-то ища на горизонте. И едва в прерии показался небольшой табун лошадей, сопровождаемый несколькими всадниками, отставной капитан уже не сомневался, что знает, кто возглавляет эту кавалькаду.

– Мустанги! – громко объявил комендант форта, взглянув в бинокль. – Это, верно, Морис-мустангер, он время от времени поставляет нам диких лошадей… Мистер Пойндекстер, – майор обернулся к хозяину дома. – Да ведь этот табун направляется прямо сюда!

– Вполне возможно, – плантатор оживился. – Молодой человек взялся доставить мне с десяток лошадей…

– Конечно, это он! – воскликнул Генри. – Я узнаю Мориса Джералда – он скачет впереди.

Луиза отвернулась, как бы совершенно не интересуясь происходящим, и снова поймала на себе напряженный, полный раздражения взгляд двоюродного брата. Она тотчас подошла к жене коменданта форта, худощавой и несколько экзальтированной даме. Та возбужденно прощебетала:

– А ведь стоило бы спуститься вниз, как вы считаете, мисс Пойндекстер? Поглядим, кого на этот раз изловил этот мустангер… Тем более что они уже въезжают в ворота…

Дама, оставив Луизу, устремилась к лестнице; мужчины поспешили за ней.

– Что за чудесная лошадь! – услышала креолка, спускаясь вместе с братом к главному входу в дом. – Редчайший крапчатый мустанг, истинная драгоценность…

А в следующую минуту она увидела Мориса Джералда, все еще в седле; рядом с ним на коротком лассо вскидывал голову и храпел мустанг, встревоженный большим количеством людей и необычной обстановкой.

Генри Пойндекстер первым дружески приветствовал мустангера. Луиза же обменялась с Морисом лишь легким поклоном; оказать больше внимания торговцу лошадьми, даже если считать, что они знакомы, она не решилась. Однако не смогла утаить восхищения, которое отразилось в ее взгляде, брошенном в сторону молодого человека.

Мустангер и в самом деле был хорош собой, несмотря на запыленную одежду и слегка осунувшееся от долгой скачки благородное лицо. Он совершенно не выглядел утомленным. Ветер прерии покрыл румянцем высокие скулы ирландца; сильная, бронзовая от загара шея, крепкие руки, стройная широкоплечая фигура – здесь не было женских глаз, которые бы не смотрели на него с одобрением. Что касается мужской части общества – все ее внимание было приковано к крапчатому мустангу.

– Без сомнения, – обратился хозяин дома к всаднику, – это именно та лошадь, о которой мне говорил Зеб Стамп!

– Конечно, она. – Охотник уже перехватил из рук Мориса лассо, чтобы помочь молодому человеку. – Рад за вас, мистер Пойндекстер, знатное приобретение…

– Я вам должен двести долларов за эту лошадь, – сказал плантатор, обращаясь к Морису и указывая на мустанга. – Кажется, об этой сумме говорил с вами мистер Стамп?

– Я не присутствовал при обсуждении этой сделки и не возьму денег, – мустангер, слегка усмехнувшись, вежливо приподнял шляпу. – Эта лошадь не продается…

– Вот как? – южанин нахмурился, не скрывая, что уязвлен.

В толпе начали удивленно переглядываться: мустангер отказывался от суммы, десятикратно превосходящей обычную плату за необъезженную дикую лошадь. Однако Морис тотчас пресек пересуды, обратившись к плантатору:

– Мистер Пойндекстер, вы хорошо заплатили мне за других мустангов. Разрешите отблагодарить вас и сделать вам подарок к новоселью… По ирландскому обычаю, когда торгуются не на рыночной площади, а в доме, подарок преподносят не тому, с кем заключают сделку, а жене или дочери хозяина дома – «на счастье». Этот мустанг и станет таким подарком, если мисс Пойндекстер согласится его принять…

– Отец! – Луиза не сдержалась и бросилась к лошади, словно пытаясь обнять ее шею. Затем она быстро повернулась к Морису и быстро проговорила: – Я принимаю ваш подарок, сэр, с сердечной признательностью… Но мне кажется… – девушка впервые взглянула мустангеру прямо в глаза, – что наша пленница еще не укрощена. Она дрожит и сердится… А если мое общество не придется ей по нраву, что я буду делать?

– Верно, Морис, – подал голос комендант форта. – Мисс Луиза права. Мустанг совсем не объезжен, такой подарок юной даме не подходит. Беритесь-ка, дружище, за дело! Леди и джентльмены! – обратился майор к гостям. – На это стоит взглянуть, особенно тем, кто еще не видел подобного зрелища… Покажите нам, мистер Джералд, на что способны наездники прерий. Судя по этой кобылке, задача вам предстоит нелегкая…

Стараясь не выдать волнения, Луиза Пойндекстер отступила назад и замешалась в толпе гостей. Не принять такое предложение мустангер не мог – это был вызов, брошенный его ловкости, мастерству и мужеству наездника. И свое согласие Морис Джералд выразил тем, что ловко спрыгнул с седла своей гнедой и, вручив ее поводья Зебу Стампу, направился к крапчатому мустангу. Он не стал терять времени на приготовления, лишь попросил присутствующих разойтись и освободить пространство двора. Это было выполнено тут же: большая часть гостей, в том числе все женщины, вернулись на асотею.

На спину мустанга Морис Джералд вскочил, держась лишь за кусок волосяной веревки, отрезанной от лассо, которую он набросил петлей на нижнюю челюсть лошади и затянул на голове в виде уздечки. Впервые дикое создание почувствовало на себе человека и, громко заржав от негодования, взвилось на дыбы. Мустанг словно завис в таком положении, но всадник обхватил его стройную шею обеими руками и плотно прильнул к ней, почти слившись с животным. Затем кобыла начала взбрыкивать крупом – прием, к которому всегда прибегают в подобных случаях необъезженные лошади. У мустангера не было ни седла, ни стремян – укрощать оседланную лошадь в прерии считалось трусостью, – и ему оставалось только изо всех сил стискивать коленями бока животного, чтобы не дать себя сбросить. Дважды мустанг то вздымался на дыбы, то принимался бешено вскидывать задом, пока, окончательно разъяренный, не сорвался с места и помчался таким галопом, словно собирался унести всадника на край света.

Однако рано или поздно эта скачка должна была закончиться – силы даже такой выдающейся лошади не безграничны. Кое-кто на асотее, глядя на происходящее, высказал предположение, что молодой охотник за лошадьми не вернется живым или, по крайней мере, будет жестоко изувечен. Один человек тайно желал этого, но Луиза Пойндекстер даже думать боялась о таком трагическом повороте событий.

Сердце креолки бешено забилось, когда Морис-мустангер снова появился на аллее, ведущей к дому, но уже не на диком мустанге, а на укрощенном. Лошадь больше не пыталась сбросить его, а смирилась и покорно признала в нем своего хозяина. Всадник спрыгнул на каменные плиты под гром рукоплесканий. Когда шум стих, Морис Джералд поднял к хозяйке дома спокойное лицо и проговорил:

– Мисс Пойндекстер, могу ли я попросить вас спуститься сюда? Возьмите лассо и отведите вашу лошадь на конюшню.

Чопорная красавица возмутилась бы от такого предложения, кокетка отвергла бы его, а робкая девушка испугалась бы. Но Луиза, правнучка французской эмигрантки, ни минуты не колеблясь, без тени жеманства или страха покинула гостей. Следуя указаниям мустангера, она взяла веревку, сплетенную из конского волоса, набросила ее на шею укрощенного мустанга и отвела в конюшню Каса-дель-Корво.

Когда же она возвращалась, у нее в ушах звучали произнесенные молодым человеком слова: «…Если вы это сделаете, лошадь будет всегда покорна вашей воле, стоит лишь напомнить ей о том, что впервые лишило ее свободы…»

Что для меня может быть удивительного в морских приключениях, когда, вот оно, море, из любого окна видно? Что может быть странного и волнующего в путешествиях на Север, ведь не в Сахаре живем, и минус тридцать с ледяным ветром - не из ряда катастроф? А вот это, это - настоящая экзотика.

Палящее солнце, кактусы, мчащиеся по прерии мустанги и крадущиеся в ночи пумы. Что еще может быть поразительней для меня, жителя северной страны?

В этой книге есть все. Любовь, да такая, чтобы сердце заходилось, та самая, которая любит «доллары и кровь». Здесь есть белокурые красавицы и жгучие брюнетки, тайные свидания и записки, перелетающие со стрелами в руки возлюбленных, ревность и коварство. Здесь есть любовные треугольники, четырехугольники и даже многоугольники.

Здесь есть дуэли горячих парней в сомбреро и пончо, где все решает быстрота и умение обращаться с Его Величеством Кольтом. Здесь оскорбление смывают кровью, обиды не прощают до гробовой доски, а мщение взрывается каскадом событий. И здесь есть хороший детективный сюжет с таинственным безголовым всадником, который появляется в сумерках и исчезает в полночных тенях, загадкой единственной пули, погонями и неправедным судом. И, конечно, счастливый конец: какая это «мексиканская любовь» без счастливого конца?

В этой книге много чего есть, но главное - атмосфера по -настоящему необычного для нашей северной души приключения. И, да, бессмертная фраза про команчей, вышедших на тропу войны - тоже есть.

Оценка: 9

Мне не довелось видеть, как горит степь, я видел как горит лес. Мне не довелось видеть табун диких мустангов, я выпасывал всего двух коней. Мне не довелось испытывать жгучаю мексиканскую ревность, у меня все в порядке. Мне не довелось увидеть всадника без головы, но может это и к лучшему. Но все это,я включив воображение, испытал читая этот роман Захватывающие приключения, детективная основа и главное-из-за любви, люди готовы идти на все и на преступления, и на отчаянные подвиги.

Оценка: 10

Непросто писать рецензию на роман, которому уже полтора века. А хочется.

Итак, «Всадник без головы» - объёмное (как по меркам того времени, так и по нынешним критериям) произведение, дошедшее до нас сквозь долгие года. Сразу обращу внимание, что «Всадник» - книга разноплановая. Если (условно) разбивать на составляющие, то получаем следующее:

1) приключения

2) любовный роман

3) детективная линия

4) налёт мистики

Все эти составляющие органично переплетаются между собой, создавая общую картину - Техас XIX века, самый рубеж столкновений мексиканцев и американцев, рабовладельцев и их «игрушек», свободомыслия и стереотипного мышления людей. Атмосфера получается очень объёмной, вкусной. Действительно ощущаешь вой кайотов, жар прерии и силу мустангов.

В романе очень много внимания уделяется вопросам дружбы, стадному инстинкту, справедливости. При этом Майн Рид не навязывает свою точку зрения, лично я на страницах «Всадника» не нашёл и намека на морализирование. Отсюда приятный вывод - книгу можно читать и в раннем возрасте (чего я не сделал в своё время, увы).

Про самих героев ничего рассказывать не буду (они вполне шаблонные, одномерные), но отмечу, что Рид очень своевременно переключает свое повествование с одного на другой.

Итог: прекрасный роман, который дошёл до нашего времени и переживет нас, наших детей и внуков. Главное - не забыть подсказать им про «Всадника без головы». А то Всадник и правда останется без неё (прощу прощения за своевольный каламбур).

Оценка: 8

«Всадник без головы»-классика приключенческой литературы, роман стоящий в одном ряду с «Островом Сокровищ», «Копями царя Соломона» и «Детьми капитана Гранта», это как раз то произведение из которого юные читатели должны брать всё хорошее от положительных героев. А у героя этого романа таких качеств много, главные из которых честность, храбрость, благородство, сила и ловкость. Думаю, что и многим взрослым этот роман придётся по душе.

Оценка: 10

В советское время этот роман издавался миллионными тиражами (а достать все равно было трудно! Один из, кхм, парадоксов тогдашней эпохи: слышать - слышали, а толком никто не читал!) Ну а когда наступили лихие 90-е (и еще более лихие 2000-е), майн-ридовскому Всаднику вовсе не повезло - его собрат из Сонной Лощины в народе более любим, известен, да и вообще... Правда, в романе были отличные моменты: напр., вот это в первых главах затяжное и выматывающее странствие по иссохшей прерии. Молодая капризная барышня, уютно загрезившая в карете во время зноя: «Мне приснились Плутон и Прозерпина в аду!» И тут же -- унылая рожа настоящего Плутона (негра), встречающая ее по пробуждении. Кто сказал, что у капитана Томаса не было чувства юмора? ;))

А сцены с Фелимом? (типичный ирландец, неспособный привыкнуть к жуткой жизни в Мексике, где на каждом шагу ползают то змеюки, то сороконожки. И вообще мечтающий вернуться в Баллибаллах -- очевидно, потому, что там было вдосталь популярного ирландского напитка;)) Ну вы поняли;)) Тогда как местный виски, «мохонагильского разлива», может удовлетворить разве что старого траппера Зеба (а вообще-то он Завулон:D Бгг!) Короче, вот такие -- неожиданно колоритные -- сценки оч. украшают книгу. Елена Хаецкая считала ее слишком романтичной, но это *кхе-кхе* не 100% так. Есть здесь и бытовуха галимая, и элементы ужастика (собс-но, сам Всадник, про которого, кстати, никто не сказал, что он ОБЯЗАТЕЛЬНО должен иметь естественное происхождение! Вполне мог бы быть какой-н. индейский демон из ада, или «неупокоенный» (привет Фессу & Ко =)) или еще что-н. в том же духе...

Ну и, понятно, запоминается финальный твист с амулетом. Запоминаются всякие любопытные мелочи (что такое «гациенда»? как отпугнуть койотов, если вдруг попадешь к ним в лапы?..) Запоминается старая негритянка -- «Мне бы ваши волосы, мисс Лу!» -- «Только волосы?» -- «Нет... Мне бы еще и вашу хорошую фигурку...» =))) Кстати, тоже вполне себе жизненная деталь -- такие сентиментальные бабки до сих пор еще не перевелись. И даже то, что Луиза в конце концов прощает соперницу коварную (Исидору) -- вполне логично. А еще эффектно, сочно... словом, попросту талантливо нафантазячено. Можно даже сказать -- нафЭнтЕзячено;))) и это будет в какой-то степени правдой;)))

Хотя... Теперешний читатель, наверно, предпочтет «Лорну Дун» (по кр. мере, в формате бибисишного сериала. Ну и правильно сделает - там все то же самое показано живей, доходчивей, реалистичней. «Всему свое время, каждому свое» 8-)

Оценка: 10

Но увы, в детстве сей роман прошел мимо, и вот сейчас, прочитав его в своём, довольно не детском, возрасте имеем то, что имеем.

А имеем мы довольно посредственную смесь эдакого женского романа с приключенческими элементами. Первая часть романа - сплошные ахи да охи, типичный бразильский мыльный сериал. Ну и как же без любовного треугольника? Конечно же он присутствует.

Вторая часть - немного поинтереснее, больше действия, хоть какая-то интрига, да и по-сути, наконец-то появляется наш «всадник без головы».

Да. Раздражали диалоги, картонные персонажи, да и вообще вся любовная линия. Но интрига сохранилась до последнего (я, например, не сразу угадал кто есть всадник, и до последнего думал что это другой человек), хотя сразу же становится ясно, что никакой магии тут нет, и всё просто. А жаль.

В целом хорошо, да. Но опять же, учитывая то, что если б я прочитал роман в те же 13-15 лет, оценка, пожалуй, была б выше

Оценка: 8

Майн Рид для меня - противоречивый писатель: что-то показалось наивным, как например, «Оцеола, вождь семинолов», а что-то - в принципе неинтересным (романы на морскую тему). «Всадник без головы», пожалуй, единственное его произведение, которое меня увлекло так же, как «Зверобой» Купера или «Дочь Монтесумы» Хаггарда. И дело даже не в том, что развязка ясна была практически с самого начала, а в том, как автор повествует нам происходящее: красочно, подробно, с душой. Это как раз то, чего не хватает многим современным авторам в любом жанре. Ведь нет в романе чего-то из ряда вон выходящего в плане приключений: обычная жизнь обычного семейства; неизбежные, и потому обычные любовные многоугольники... И даже преступление на поверку оказывается вполне себе обычным. Но показано это настолько «вкусно», что хочется аплодировать. И, да - обязательно посмотреть одноименный фильм.

Оценка: 10

Книга, которую многие читают в детстве, и потом рекомендуют своим детям, независимо от возраста и поколения!

«Всадник без головы», «Приключения Тома Сойера» - это то, что нужно включать в школьную программу младших и средних классов, вместо убогого Гарри Поттера (надеюсь, у нас до него не дойдет)

p.s. минусы ставят только идиоты. пишите свое мнение, если что-то не нравится.

Оценка: 7

Так получилось, что я прочитала эту книгу только в 24 года.

Хороший приключенческий роман, где есть и любовь, и интрига, и тайна. Тайна, надо сказать, необычная и весьма захватывающая: в техасских прериях появляется не кто-нибудь, а самый настоящий всадник без головы! Да еще и при загадочных обстоятельствах.

Но, тем не менее, развитие сюжета идет весьма медленно. Настоящие приключения, от которых не оторваться, начинаются только ближе ко второй трети книги. При этом последняя треть - такая же неспешная развязка, которая показалась мне немного затянутой. Обо многом догадалась раньше, чем рассказал об этом автор (впрочем, догадалась далеко не обо всем).

В книге много забавных мест. Но персонажи достаточно шаблонные: красавица, ее благородный возлюбленный, неблагородный негодяй и проч. Четко делятся на «хороших» и «плохих». Но: при своей шаблонности персонажи живые и запоминающиеся. Поэтому не могу ставить это в минус, тем более учитывая что книга писалась давно.

Больше всех понравился старый охотник.

Думаю, лет 10-12 назад оценила бы книгу намного выше. Но сейчас уже хочется чего-то более сложного и необычного. Кстати, концовка все же немного разочаровала

Спойлер (раскрытие сюжета) (кликните по нему, чтобы увидеть)

Вам могут быть интересны следующие материалы